Как жалкая пустая погремушка,
как грустная потрёпанная кукла
мешает интерьеру, потому что
сидит в углу с поношенным лицом,
так вечность лезет к нам в глаза и уши,
проходит мимо, шаркая, старухой,
по улице расхожей и досужей,
чтоб отыскать дешёвых огурцов.
Что, родина, ты тоже нас научишь
в пальто рядиться цвета «бодрость духа»
и в сапоги «хождение по мукам»,
и нам соврёшь, что помнишь нас в лицо?
Как тесный сон на скомканной подушке,
на жёсткой полке общего вагона
про липкую, всезнающую муху,
так в этикете – «хряпнем» и «не ссы»
соседи, собирающие ужин
с селёдкой, матерком и самогоном,
где перегар летит колёсным стуком,
крошат на стол в газетку колбасы.
Царь неподвластен, значит, неподсуден?
Здесь мир увешан бейджиками – «люди»,
у каждого по Космосу на блюде
лежит и ждёт… Протянется рука?
Здесь продаются свечи и иуды…
Каким-то, непонятным миру, чудом
не спорят Магомет с Христом и Буддой,
но души не срастаются никак.