Где – никто уже не знает,
Якоря вонзив в песок,
Одинокий старый капер
Доживает век морской.
Ядрами проломлен корпус
Много лет тому назад.
Сквозь распахнутые пОрты
Пушки больше не палят.
Нет бушприта и фок-мачты,
Спирта нет – и компас врёт.
Нет ни рей, ни такелажа,
Ни клочка от парусов.
Пропитался трюм корицей,
Кровью, ромом, табаком…
Облетают капер птицы,
Рыба ходит стороной.
Где пиастры? Где дублоны?
Плещет трюм пустой волну.
Груз никем не разворован:
Он зарыт на берегу.
На куске смолёном грота
Обозначен этот клад.
Карту прячет за ботфортом
Одноглазый капитан.
Когда шторм ломает скалы,
Всё живое прячет лик,
Он приходит на корабль,
Без мундира и не брит.
Не раскуривая трубку,
Крутит сломанный штурвал:
«Ветерок для нас попутный!
Ну-ка – поднять якоря!
Пушки зарядить картечью –
Будет праздник для акул!
Не для нас сегодня черти
Кипятят котлы в аду!
Поохотимся на славу!
Только где – не знаю сам…».
Утихает шторм и старый,
Сумасшедший капитан.
Карту вынет из ботфорта,
Место сыщет на песке,
Роет яму долго-долго…
Только клада уже нет.
«Где пиастры? Где дублоны?
Я же сам их зарывал!
Обокрали…» – тихо стонет
Одноглазый капитан.
Золотой песок, алмазы –
Гальку, раковины, хлам –
Снова в яму засыпает
Сумасшедший капитан.
………………………………………
Где – никто уже не знает,
Где-то в бухте, говорят,
Одинокий старый капер
Догнивает на камнях.
Рядом с ним копает ямы,
Лишь утихнет шторм, старик,
Сумасшедший, одноглазый,
Без мундира и не брит.
Надоели эти басни:
Ля-ля-ля и тру-ля-ля…
Да, внимательный читатель, –
Старый капер – это я.
С капитаном мы похожи.
Это, кстати, тоже – я,
Когда стих, как яму, рою,
И кладу его туда ж.
2005