Зима.
Холод сужает сосуды,
уменьшает количество слов,
превращая в ничто,
ветер и снег не мешают
говорить "ты мое всё"-
словно бить о землю посуду,
обещая склеить потом.
Снежинки слепят и убивают
своей красотою зачем-то,
Я не помню кто ты такой,
но помню что был вроде бы КЕМ-ТО.
Весна.
И нет ничего, кроме листвы,
одураченной головы и
безупречных "привет"-
у меня даже нет сигарет,
которых можно скурить,
как меня прокурил в мае ты.
Бедолага Москва, терпит
мои горящие сто раз мосты,
мою бесонницу как бунт сумасшедших-
доезжаю до остановок конечных,
чтобы поменьше оставаться одной.
Лето.
Голое тело, голое время,
часы в мастерской через дорогу-
и на хера мне платить
за отсчет до перемены,
под любовным предлогом?
Наслаждаюсь запахом скошенной травы
и перекошенных идей в голове,
Клянусь всем в безумном и необъятном,
была ведь когда-то в грязи,
идя назад, на попятную.
Сейчас.
наугад, в каком-то китайском баре,
словно почти в Шанхае,
разворачиваю предсказание
ненормального официанта-
(незря пропила всё меню),
Осень передает глазами миганье,
"всё пройдет к сентябрю".
И весь этот Арбат, как мир-
проспект мчится быстрее мыслей и взгляда-
я прошла этот маршрут до дыр,
от конца до первых свиданий,
выжив от самого
сильного яда,
яда воспоминаний.