Телефон

               

    Нервное ожидание, и пальцы привычно теребят витой шнур. Болезненно дрожит подбородок, закушена нижняя губа. Лицо хрупкой девушки у телефона-автомата* искажается, вот-вот брызнут слёзы. Ну, детский сад! Терпеть не могу, когда плачут! Уйду. Только где другой телефон-автомат искать? Ладно, постою в стороне. Понаблюдаю. А девушка-то ничего, даже слёзы её не портят. Хорошенькая. Интересно, кому она звонит? А тебе не всё ли равно? Тебе-то какое до этого дело? Просто позвони и иди дальше своей дорогой. Тоже мне, наблюдатель…
    Ну вот. Опять набирает. Занято там, что ли? Такими темпами до меня очередь не скоро дойдёт! Набирает снова. Наконец-то оживилась! Непосредственно артистичное кокетство. Как будто тот, с кем она говорит, видит её сейчас! А жаль! Я-то вижу! Тут же расцеловал бы на месте…
    Что там? Какая разительная перемена! Губы сердито сжаты, презрительно сощуренные глаза мечут молнии, щёки бледнеют… Вот-вот повесит трубку, сорвётся с места и убежит. А  тебе, чем смотреть да время убивать, уж давно пора идти искать другой телефон-автомат! Да, заметная девчонка. И кому там она звонит? Везёт же некоторым…
    Ну вот. Опять двадцать пять. Глаза, полные слёз, и закушенная губа. Из-под шапки выбилась непослушная прядь, а пальцы с удвоенной силой теребят витой шнур. Слёзы рекой, даже нос покраснел. И чего, спрашивается, плачет? О чём переживает? Подойти, что ли,  успокоить? Да она ещё вроде и трубку не повесила. Так и есть. Разговаривает. Улыбается. Жалко  и натянуто. С ума сойти! Стою, смотрю и жду, как идиот! Ну и дёрнул же меня чёрт именно к этому автомату подрулить! Да и она хороша! Сколько времени-то прошло? И когда она обратит на меня внимание? Может, правда, плюнуть на всё и идти искать  другой телефон-автомат? Ну уж нет! К чёрту условности! Сейчас подойду и… И что?  Подожду-ка я  ещё пару минут… Не умру. Успею позвонить.
    Так, и что же там? Глаза сияют, появляется румянец. Даже осанка изменилась! Улыбка. Неотразимо! Ещё улыбка. Так-то лучше! Смеётся над шуткой? Пауза продолжительностью в секунду, некоторое колебание и – снова смех. Счастливый, весёлый, заразительный. Ага, покраснела! Видно, кто-то там недвусмысленно пошутил. Кто-то… Эх, и везёт же некоторым!
    Что, уже всё? Можно звонить? А мне, кажется, понравилось ждать и  идти своей дорогой  совсем не хочется! Ну ладно. Всё так всё. Повесила трубку и удаляется. Весёлая. Красивая. Счастливая!


* —  В то далёкое время, когда мобильных ещё не было, практически на каждом углу москвичи могли найти телефонную будку, где висел телефон-автомат, или  уличный телефон, — телефонный аппарат общего пользования. Оплата разговора производилась монетами, позже жетонами. В Советском Союзе использовались таксофоны местной (городской и сельской) связи (ТГС), междугородной связи (TM). Во времена Советского Союза производились таксофоны типа АМТ-47, затем АМТ-69, оплата разговора в них стоила 2 копейки. Существовали также междугородные таксофоны с оплатой в 15 копеек, позволяющие также получить услуги платной информации (прослушать анекдот, получить юридическую консультацию, узнать адрес абонента по номеру телефона и др.). Традиционными для СССР были таксофоны, принимавшие монеты по 1 и 2 копейки (до реформы 1961 года — 15 копеек, ранее — 10 коп.). После распада СССР и денежной реформы 1991 года такая форма оплаты стала неактуальной. Таксофоны АМТ-69 подверглись модификации: монетоприемники переделывались на прием жетонов (АЖТ-69) либо заменялись картоприемниками (АКТ-69). Например, в г. Санкт-Петербурге оплата разговора по таксофону осуществлялась жетонами метрополитена. (Сноска составлена автором рассказа по материалам  Википедии — свободной энциклопедии.)




                11 февраля 1990 – 31 июля 2012 г.г.