Я после работы обычно хожу
в крошки-бары у светлой, зелёной реки:
«У Хлои», «Ячмень», или «Трилистники»
в пять вечера – это смертная жуть
сидеть с кружкой пива, такой ледяной,
что не чувствуешь вкуса, и жжёт ладонь,
я оставил ключи – вернувшись домой,
стал звонить, покуда за шторкой
не мелькнула головка жены и пропала,
как улитка в светящейся створке –
я не мог найти ни денег, ни чека,
хоть и выпил меньше бокала
имбирного пива – всего два глотка
вкуса ночного неба, но годы летели ве́ка,
а я всё качался на стуле у стойки, пока
глобуса Шлитца крутились бока
с Африкой, Азией, Антарктидой, маня
в сияние полюсов, океанские дали,
и вот я – ребёнок, конечно меня
не обслужили, но шарик шипящий дали,
я назло его отпустил, чтоб увидеть,
как он летит выше Ньютонского "Тул-эн-Дая"*,
из боязни к нему привязаться, от радости
наблюдать, как он исчезает, себя
и следствием, и причиной осознавая.
(с английского)
THE BARS
by D. Nurkse
After work I’d go to the little bars
along the bright green river, Chloe’s Lounge,
Cloverleaf, Barleycorn, it was like dying
to sit at five p.m. with a Bud so cold
it had no taste, it stung my hand,
when I returned home I missed my keys
and rang until my wife’s delicate head
emerged in her high window and retreated
like a snail tucked in a luminous shell—
I couldn’t find my wallet, or my paycheck,
though I drank nothing, only a few sips
that tasted like night air, a ginger ale,
nevertheless a dozen years passed, a century,
always I teetered on that high stool
while the Schlitz globe revolved so slowly,
disclosing Africa, Asia, Antarctica,
unfathomable oceans, radiant poles,
until I was a child, they would not serve me,
they handed me a red hissing balloon
but for spite I let it go, for the joy
of watching it climb past Newton Tool & Die,
for fear of cherishing it, for the pang
of watching it vanish and knowing myself
both cause and consequence.
______________
* Инструментальная фабрика