***
Благих намерений мелькают вереницы.
Который раз в слепой ночи не спится,
И оттого так хочется послать
Весь мир туда, где ждет худая мать!
Заставил-таки вслух злословить рок!
Температурю я – душой продрог,
И гнев звучит, как лебединый крик:
Чего желал – дурак! – того достиг.
Что делать, Господи? Я снова виноват,
Желанья все мои – ступеньки в ад.
Так разреши же грешникам любить
И о благих намереньях забыть!
***
Бояться заглянуть в лицо не надо –
Она слепа. Она не видит взгляда.
Но, если очень пристально смотреть,
Она читает наши мысли – Смерть.
Когда ж приблизишься туда, где вспыхнет свет,
То убедишься, что с косой старухи нет.
И пугало под серым колпаком
Покажется смешным нелепым сном.
В БОЛЬНИЦЕ
Открыл глаза: белым-бело,
Как будто снегом замело.
Взглянул в окно: зима из сна,
Природа белизной больна.
И даже белые листы
В руках моих, как мел, пусты.
Спешу скорее записать,
Что белый цвет нельзя понять.
***
Вождь без души в темницу сердца,
Чужие души заключив,
Своих врагов и иноземцев
Любить свободу научил.
Затем сатрап, спасая души
От смрада восковых свобод,
Все храмы и дворцы разрушил
И в войско превратил народ.
Война героев сил лишила,
А трусов к власти привела…
Всегда так было. С нами было.
Судьба одна на всех была.
Страна страданью научилась.
Азарт ли к гибели ведет?
Бездушному подайте милость!
Он снова избранных спасет.
ВОСКЛИЦАТЕЛЬНЫЕ
ЗНАКИ
Из мегаполиса на дачу –
В тмутаракань, где лес и снег,
И – думать и писать иначе
О том, чего на свете нет!
И по весне подрезав крылья,
Копать от яблони к кусту,
И верить, что лишь там открыл я –
Зимой – земную красоту!
А нет – любви без вдохновенья
И обладанья без любви,
Как нет ответов, к сожаленью,
На все, что ни спросили б вы!
Нет близких, значит, нет и дальних,
Нет разницы и суеты,
Нет расстояний, шума, зданий –
Всего, что вспоминаешь ты!
Чуть-чуть себя переиначу
Среди застывших дней и рек
И в мыслях – улечу на дачу,
В тмутаракань, где лес и снег!
***
Все свои грехи ношу с собой,
Их – на удивление – не много:
Я не возносился над толпой,
А просил юродивых не трогать.
Но от помощи не откажусь –
Я молиться лишь об этом буду! –
Так распределить душевный груз,
Чтобы не устал дрожать рассудок.
***
Гори оно космическим огнем –
Все то, что на Земле не догорело,
Мы все, противник мой, в бою падем –
Не так, как в тишине душа хотела!
Огонь и жизнь – начала божества,
К которому стремятся мысль и разум,
Дымит себе опавшая листва,
А человек соединяет ритм и фразу.
Смотрящий же с небес горящий глаз
Теплом своим ласкает дух и тело…
На поле боя в каждом – двое нас,
И в каждом тлеет то, что не сгорело.
Быть может, мне тебя благословить,
Мой злейший друг? Не слышу я ответа.
Нам надо выжить, а не победить,
Нам надо зиму полюбить, как лето!
***
Господи, прости! Мне бы донести
Крест свой до глубокой до старости!
Я спешу порой, каждый шаг земной
Добавляет ссадины радости!
На пустой горе отдыхает Он –
Тот, кто опоздал за несчастьями…
Я в свою судьбу сорок лет влюблен,
Хоть и верен ей лишь отчасти я!
Тот – второй во мне – терпеливо ждет,
Согласуя мысли с молитвами,
Знает он сюжет – хитрый – наперед,
Скрытый за финальными титрами…
***
Грех бес покоит, и не всем
Принять такой покой приятно –
Забыться в жизни проще тем,
Кому пустое не понятно.
Проснется радостно чудак,
Чтобы увидеть луч рассвета,
И осознает: будет так,
Как было – смысла в жизни нету!
Нет ничего, что потерять
Не жалко вовсе. Это – счастье,
Что беспокоит разум рать,
Разъединенная на части!
Пустое мыслит изнутри
И созерцает Лики Бога –
Для христиан их только Три,
А в Человечестве их много…
***
Две жизни – на ладони у меня.
Одну я проживаю некрасиво,
В ней не было – да и не будет! – дня,
Когда б судьба мне пальцем не грозила.
Другой же жизни внутренняя сила
Предначертаниям судьбы противоречит.
Душа в отместку за раздвоенность решила,
Что человека красота калечит.
Когда распутница в цветных одеждах,
Как отражение свое, растит Нарцисса,
Глядит из зеркала в лицо мое невежда,
Наглец и – иногда в быту – подлиза.
Они живут в моей квартире рядом,
Я открываю с ними те же двери,
Я не встречаю их, когда не надо,
Но, если надо, им бездумно верю.
Двойную жизнь перекроив в одну, я
Ищу первопричину злой болезни –
Невыносимую вину, и, торжествуя,
Невыразимое звучит в душевной песне.
Переплетаются две линии судьбы, и
Продолжается история ладони…
Перед загадкой жизни все – слепые,
Как пассажиры в прицепном вагоне.
***
Дурацкие упрямые слова
Пролазят в голову, и смирно жить мешают,
Болит от говорильни голова,
Но добрых слов слова не понимают.
Им страсти подавай, коверкай жизнь,
Переворачивай пустое наизнанку,
Болезнь душевную на буквы «шиз»
И задушевную – с врагами! – пьянку.
Спасаться бы, да подвели года,
И некого уже спросить совета –
Поэты умирают в сорок два,
Но почему-то все не верят в это.
Придурком состоять при дураках –
Призвание на свете не большое.
Паясничать у умных на глазах
Приходится вприсядку или стоя.
Ремесленный пустой идиотизм
Мне опостылел – прыгать надоело,
Спускаюсь я со сцены жизни вниз –
Душа живого слова захотела.
***
Еще живой –
Как будто человек…
Призвание великое – безделье.
Сам над собой
Смеюсь, как хлебопек
Над рыжим и любимым подмастерьем.
Еще когда
Отец мне говорил,
Что я останусь глупым и упрямым,
Я знал: Бог дал,
Бог взял, и Бог разбил,
Когда весною мама мыла раму.
Еще не все
Забылось и сбылось,
О чем я в юности душою загадал.
Мне повезет –
Услышал я вопрос,
Который демон ангелу задал.
Еще про то
Успеть понять хочу,
Что дьяволу хранитель мой ответил.
Билет лото
Вскрывайте – заплачу,
Или наследство выброшу на ветер!
***
Живем себе, пустые тешим души,
Деревья рубим, но сынов растим…
Огонь страстей водой рассудка тушим
И смотрим, как клубится серый дым.
Ломаем стены, верим в перестройку,
Одних и тех же чествуем гостей
И не жалеем никогда нисколько
Уставших от беспамятства людей.
Злой обыватель прав: мы не любили,
Хотели чувства вечные иметь,
И навсегда – по глупости – забыли,
Что страсти нет такой, зато есть смерть.
Как дети малые! Герои из поэмы!
Смущали только и мешали жить!
Живем себе и тешим души – все мы
Лишь безответно пробуем любить.
ЗА СТЕКЛОМ
Из телевизора звучит огромный мир,
А из окна скулит другой – поменьше.
И в глубину, и в высоту, и вширь –
Душе он – серенький и грешный – тесен.
Так развернулась ты, моя душа,
Что невозможно дальше жить «как надо»!
А «надо» – по привычке, не спеша,
И «надо» быть – как все – последним гадом!
Да пропади ты в раз – такая жизнь,
Катись за колбасой по Малой Спасской!
Мой жеребец уздечку перегрыз,
А я лишь наблюдал с трибун за скачкой.
Со слов чужих я время узнавал –
Жизнь здорово в округе изменилась…
Лечу туда, где в прошлый раз упал,
И где нельзя теперь надеяться на милость.
Разбить экран и снять свое кино
Там – за стеклом, за стенами, за лесом
Я мог давно – придумано оно,
Но без интриги – нет и интереса!
***
И ад, и рай, и скорбь, и радость,
И жизнь свою, и брата жизнь
Нельзя украсть и в прошлом спрятать
И сердцу говорить: «Держись!».
Не сложно вспомнить Символ веры
И Отче наш, и нужный стих –
Живым дороже те размеры,
Которых нету в книге книг.
Смысл общий находить важнее
В полубезумном бытии –
Понять о чем душа жалеет,
Возможно лишь в наитии.
И снова слово через слово
Жизнь в ритме сердца – просто жизнь –
Нельзя представить без покровов,
Как без воды – представить слизь.
Ищу в молитве откровенье
И вечный выход вижу Здесь –
И если даже нет сомненья,
И даже если оно есть!
***
И вы – лишенные любви
И потому с утра хмельные,
И я – враг трезвой головы –
Мы в этом мире не чужие!
Мы рождены позор страны
И пережить, и переплавить –
Переварить мы жизнь должны,
Пересолить и пред представить.
Тот же из нас, кто первым пред
Ее создателем предстанет,
Перекроит страны сюжет
И воплотит в небесный танец.
Мы не одни считаем дни
И чувство меры забываем,
Но почему-то мы одни
Своей вины не замечаем.
***
Имеет жалкие доходы
Воришка за спиной моей,
Похитил он пустые годы –
Лишь череду похмельных дней.
Залезть во внутренний карман
Раб времени – «увы!» – не может,
Он чтит потрепанный Коран
И чувствует мгновенья кожей.
Несчастный ждет – Аллах велит! –
Когда траве верну земное,
Он подберет и сохранит,
И не найдет во мне покоя…
***
Их растворилось множество – до срока
В бескрайней кладбищ тишине:
Юрканис, Вова Цвик, Серега –
Одни из павших на войне…
Они сегодня снова живы –
Не только в памяти моей,
Они, как ангелы, красивы –
Среди играющих детей.
Быть может, друг мой стал мне сыном,
Вернувшись снова в мир земной…
Душа его была невинна,
Пока не встретилась со мной.
Прости мне, Господи, стремленье
Слепую обмануть судьбу,
Прости и сохрани терпенье,
И отведи от нас беду!
Мои друзья – мои скрижали,
Хранит мой разум в сердце их,
Как будто не было печали
В воспоминаниях моих.
***
Ищи меня в себе, приятель,
И оцени себя во мне,
Не удивляйся круглой дате,
А окажись в обычном дне.
Я тоже утром чищу зубы,
Случается – варю обед,
Из многих мест я в жизни выбыл,
В которых больше счастья нет.
Не потеряй – меня не надо
За праздничным столом искать,
Не все в компании мне рады,
Но мне на это наплевать.
Я сплю в тебе и сон твой вижу,
Не по душе порой он мне.
И я тебя, дружок, обижу
Когда-нибудь в житейском сне.
Прости за это преступленье
Перед самим собой – тобой
И извини за извиненья,
Знакомый мой и дорогой!
***
Камнем в глину –
Как в звездное небо,
Мир покинув
Смешно и нелепо,
Человечий
Разрушив рассудок,
Гасит свечи
Мой маленький Будда.
Измеряется
Крайностью крайность,
Не случается
Просто случайность:
Отнимаю
От целого часть я –
Получаю
Вчерашнее счастье.
Там я не был,
Где в будущем буду,
Надо мне бы
Быть сдержанным всюду,
Но смешно –
И как будто нелепо –
Мне в окно
Светят камни из неба.
***
Когда ты выпита не мной,
Холодная душа вампира
Скользит над теплой мостовой
Из окружающего мира.
Когда ты выпита не мной,
Мне все равно, кто вытер губы!
Смеюсь тогда я над собой
И становлюсь ужасно грубым.
Когда ты выпита не мной,
В пустых глазах угли мерцают,
В ночи моей звучит гобой,
И ангелы вдали летают.
Когда ты выпита не мной,
Горчит на дне души остаток.
Пускай допьет любовь другой –
Мне ж мед в твоих губах не сладок!
***
Когда я пальцем попаду
В пустое маленькое небо,
То вспомню – на свою беду! –
Про край, где никогда я не был.
И станет жалко сына мне,
Который, сам о том не зная,
Его увидит лишь в окне –
В машине мимо проезжая.
Кому-то будет невдомек
(Кто как живет – так и мечтает),
Но в том краю я – местный бог,
Который души очищает.
И потому я сторону
Ту в жизни никогда не видел,
Что должен искупить вину –
За всех, кого отец обидел.
***
Кто слабым человеческим умом
Способен осознать устройство мира,
Тому все беды и несчастья ни почем,
Его друзья – бумага и чернила.
Другому же очарованье леса
Милее всех пергаментов и книг,
Он пьет судьбу, как молодой повеса –
Он тайны бренности душой постиг.
Есть третий путь – героев и аскетов,
Его Спаситель мира указал.
Жаль, мало на Земле таких поэтов,
Среди которых Он ловцов искал!
Заблудших, сбившихся, оставивших надежду,
В пустынях нас – на пальцах перечесть…
В монастырях же рифмоплетов нету –
Лишь хлеб насущный просят люди днесь!
***
Лишь силуэт из лунного софита
Служитель тайной музы осветил,
Когда услышал я, что та убита,
Которую бессмертный полюбил.
Отдельно слово «бес» от слова «смертный»
Невольно высекла на мраморе рука –
Как будто правильно и даже не заметно,
Особенно – на взгляд – издалека.
Кумир или игрушка миллионов?
Смысл этих слов не надо разделять.
Снежинка на вершине небосклона
Не может на закате не сиять.
И Мэрилин Монро, и Норма Бейкер
Не научили никого любить,
Они соединились в человеке,
Узнав которого, нельзя забыть.
И все-таки… и все-таки забудут
И жизнь ее, и творчество, и смерть!
Похитит душу заклинатель вуду
И «Happy birthday» мир заставит спеть.
***
Любовь ушла,
Она вернулась к Богу,
Скользит в потемках без нее душа,
Не выхожу один я на дорогу.
На скорое свидание спеша.
Судьбе я благодарен и спокоен,
Опасно вновь рассудок потерять –
Я в этой жизни не поэт, а воин
И должен только цель осознавать.
Пружинный звон
Привычно утром будит.
Опять приснился мне счастливый сон,
В котором от любви страдают люди,
В котором я один ее лишен.
Мне говорят: не существует правил,
Но надо выжить, чтобы победить.
Жаль, сердце я в груди своей оставил,
Когда решил любовь твою забыть.
Расстались мы,
Мне в спину дует ветер,
Штормовка не спасает от зимы,
И мерзну я один в подлунном свете –
Вокруг меня лишь синие холмы…
***
Мой дом как скит –
Я постриг принял,
От роковых бежал страстей,
Зашторив вид
На грязный рынок
Очаровательных вещей.
От злой тоски
Обрезал крылья –
Мой демон учится ходить.
Не все замки
В двери закрыл я –
Чтобы посланцу отворить.
Когда придет
Ко мне знакомый
Или известный человек,
Меня найдет
Всегда он дома –
Среди безумцев и калек.
Не потому,
Что я – убогий,
А потому, что взаперти –
Пусть на дому,
Пусть у дороги –
Мне больше некуда идти.
Не скучно мне –
Душевный трепет
В пустыне тесной не остыл.
В коротком дне
Дух вечный крепнет –
Он передышки не просил.
И я не жду.
Пока молитва
О предначертанном звучит.
Стучат. Иду.
Зовут на битву.
Молиться возвращаюсь в скит.
МОЯ ДУША
Душа моя устала от похмельных
Коротких снов –
Бессмысленных, рассыпчатых, двумерных –
Почти без слов.
Моя душа природу сохранила
В кварталах зла,
Она в полете к солнцу ощутила
Вес серебра.
Душе моей молчание дороже
Слов обошлось –
Крик полоснул, как нож, по толстой коже:
Задай вопрос!
В своей душе я поспешил признаться,
Что разум слаб.
Простите мне дурные мысли, братцы, –
Страстей я раб.
Но всей душой – безумный – слепо верю:
Наступит час,
Когда моей рукой откроет двери
Отец для вас.
Душа моя привыкла обжигаться –
Ведь рядом ад.
Устал я без улыбки просыпаться,
Но жизни – рад.
***
Мысль выразительна в начале
И безответственна в конце –
Все мы бессмысленно мечтали
О позолоченном венце!
Мы послесловий не любили,
Когда учились побеждать,
Себя мы первыми забыли –
Нас научили забывать…
В начале слово искажали,
В конце концов меняли знак!
Чужими мы друг другу стали –
Посеял тайны тайный враг.
Одна Душа в судьбу не верит –
Доступна истина словам
В той самой – крайней, высшей мере,
Которую ты выбрал сам!
***
На глазах умирают стихи,
Если сердцем поэты стареют.
Но без старческой чепухи
Человечества не умнеют.
Написал наугад. Не солгал.
В рифму врать от души – не по силам.
Я чужое старенье не крал,
Мне за это расплата грозила.
Есть в потрепанных душах укор:
Зависть к юным уже не мешает
Осознать, что любой приговор
Никого никогда не пугает.
***
Над звездным потолком –
Пустой чердак…
Не там, не так
Искал я что-то взглядом.
За ласковым божком,
Как злой дурак,
Увидев пальца знак,
Шел с кем-то рядом.
Я под ноги смотрел,
Или вперед –
Туда, куда зовет
Всегда впередсмотрящий.
Пока не заболел –
В тот самый год,
Когда народ
Лишился сил и власти.
Болезнь очистила мозги
От чепухи –
Свои грехи
Я перестал считать грехами.
И не пустые чердаки,
А умники
И чудаки
Открылись мне под потолками.
И я печален стал и нем,
Как человек
В глазах коллег –
Руками сотворивший чудо.
Но не понравился я всем –
Закончил бег
Двадцатый век,
И понял я, кем был и буду.
Внутри оставшись чужаком,
Я бросил взгляд
На миг назад –
Туда, где растворилось время.
И догадался вдруг о том,
Что каждый рад
И очень рад,
Что оказался должен всем я.
***
Над Родиной моей
Не видно нынче звезд,
Сегодня пасмурно,
И дует влажный ветер.
Один среди полей
Стою я в полный рост,
На сердце радостно –
Привольно жить на свете!
И горе – не беда,
И грешен лишь чуть-чуть,
И ласковый озон
Мою волнует душу,
Свободную тогда
Я ощущаю суть –
Весенний небосклон
Гремит и дышит в уши.
Вернусь с прогулки я
Когда-нибудь домой,
И сын когда-нибудь
Издалека вернется.
И Родина моя
Расстанется со мной,
Грозой ударит в грудь,
За шиворот прольется.
***
Не государству я служу,
Когда хожу пешком на службу,
Я со страной своей дружу.
Я людям предлагаю дружбу.
За это не дают наград,
«За дружбу» – нет такой медали,
Такие тосты говорят
И добавляют: «крепче стали».
Не государство, а народ
Зовет меня к земному братству,
Не в гости, а домой зовет
На хлеб и соль, вино и яства.
Кому я «здравствуй» говорю
На отдыхе и на работе,
С тем и судьбу благодарю,
Когда болезнь души проходит.
Негосударственность во мне
Кого-то, может быть, смущает.
Но я живу в такой стране,
Где наказаний не бывает.
P. S.
Каждый мой друг спешит на службу,
Как человек, он верит в дружбу,
Как гражданин, он ищет счастье –
Глупо желает наград и власти.
НЕЛЬЗЯ
Дышит, словно убийца,
Это слово-запрет –
Для того, кто родится
Запрещенного нет.
Каждый делает выбор
Между злом и добром –
Без него жили мы бы
Не сейчас, а «потом».
Выбор этот тревожит
И мешает уснуть,
Проясняя – быть может! –
Нашу вечную суть.
Слова нет бесполезней,
Слова нет и хитрей,
Как в начале болезни –
Чем скорей, тем больней.
Тем сильнее желанье,
И условней запрет,
Чем короче свиданье
С той, которой в нас нет.
***
Неслышно дышит Власть
В остриженный затылок.
И как тут не пропасть –
Душа в груди застыла.
Великому служа
Смешению народов,
Властителя душа
Тасует душ колоду.
«Король» «шестеркой» бит
В игре – козырной масти,
И правило велит
Признать своим несчастье.
Кинжал застрял в груди,
Не можешь сделать вздох –
Лежи в отбое, жди
Просчет, подлог, подвох.
За партией молва
Не различает лица,
Любая масть – товар,
Который пригодится.
И чуткая душа
В груди не зря застыла –
Тень свыше, чуть дыша,
Глядит через затылок.
Живой, знакомый страх
За разум проникает,
Как будто на руках
Лишь «черви» не хватает.
И сильного сего
Изменчивого мира
За это высоко
Власть тайно осудила.
ОКСЮМОРОНОВАЯ ЖИЗНЬ
Послушай, Лаборант, привыкнуть к боли,
Как крыса в опыте, я – человек – могу,
И в этот раз ты можешь быть доволен –
Я подставляю под удар щеку.
Не сложно выбрать выход в лабиринте –
Куда важней понять, зачем был вход,
Не надо даже путеводной нити -
Поверивший в себя тропу найдет.
Лишь кажется, что ты идешь по кругу –
Из заблуждений создан каждый год.
Мы не мешаем в вечности друг другу,
Когда стремимся заглянуть вперед.
Но как нам не столкнуться в настоящем –
Где прошлого и будущего нет?
Давай же лбами сталкиваться чаще
И улыбаться встречному вослед!
Злой добрый станет добрым злым в итоге.
В попытке изменить эквивалент
Мы станем, Лаборант, с тобой как боги
Умней и старше в миллиарды… лет.
***
Под синей крышей
Холодно внутри
Прохожего без имени и взгляда,
Он часто дышит…
Лучше – не смотри:
Смотреть, или завидовать, не надо.
Под крышей синей
Облако плывет –
Немножко белое, немножко голубое…
Ты принеси ей
То, что она ждет,
И станет вас на белом свете двое.
Под синей крышей
Ждет она любви –
Та, что спешит к прохожему навстречу.
Она услышит
Нежность в слове и
Пушинки станет в тихом небе легче.
Под крышей синей
Голубь вдалеке
И к облаку, и к образу стремится…
Приснится сын ей –
В лодке на реке,
А на плече его – святая птица.
Под синей крышей
Царствует оно –
Земное, человечье, птичье чувство.
Спускаясь свыше
И стучась в окно,
Оно преображает жизни вкус твой.
***
Похмельная ясность ума не всегда
Имеет пустое значенье –
Хмельным я великие брал города,
А трезвым – искал приключенья.
Нередко случалось, когда я вставал,
Друзья меня не узнавали,
И сам я не помнил, куда я попал,
И кто мы – другие не знали.
Внимательный взгляд мой невольно искал
Знакомое лишь в очевидном,
И мозг мой от этого факта устал,
И мне за него не обидно.
Упрямая легкая сила ума –
В секундном, случайном прозренье,
Она как награда за глупость дана,
Она-то и есть откровенье!
***
Приходят новые друзья
И новое вино приносят…
Мне много пить уже нельзя,
И гости лишнего не просят.
Украдкой я смотрю в глаза
И новые читаю мысли,
Неправду слышу в голосах
И думаю о тех, кто вышли.
Они, наверно, не придут
И не расскажут, что случилось.
Ушедшие в глаза не врут
И, значит, мелкое забылось.
И, значит, следует простить
Неискренность и недоверье
И снова сердце отворить
Перед другими на мгновенье.
Улыбкой по лицу скользя
И в коридоре представляясь,
Приходят новые друзья,
А я по-старому стесняюсь.
***
Пусть за душою ни шиша –
Надежду празднует душа,
Она – как новая одежда
Для тела и души – надежда!
Лишь опускать не стоит руки
И вверх не надо поднимать –
На все смертельные недуги
Лекарство можно отыскать.
Жизнь начинается с начала –
В который раз как в первый раз! –
Нутро от страха задрожало
И слезы брызнули из глаз.
И наступило облегченье
От самости и от обид,
От ярости и униженья,
От тайны, что внутри дрожит.
Спазм в животе – не вестник смерти,
Страх – это жизненный инстинкт.
Душа кричит: надежде верьте –
Она вперед меня глядит!
***
Раз мандалайцам нечего терять –
Они, «как русские», в войне непобедимы.
Велосипедов уличная рать
На их дорогах – неисповедима…
Юго-восток – и близок и далек.
Читаю Киплинга. Я – не поработитель,
Но взгляд мой тоже светел и жесток,
Как будто был один у нас учитель.
Я не жалею босоногих рикш,
С трудом крутящих на жаре педали –
Не надо им автомобильных крыш,
Они когда-то, как и я, летали.
Не Мандалай – столица добрых лиц,
Над ним есть город – древняя столица,
Где нет полиции, пожарных и больниц,
И где не замечаешь пот на лицах.
Я загляну туда когда-нибудь –
Лет через сто, на просветленье ламы,
Когда один из воплощенных будд
Окажется тем – Долгожданным – самым!
***
Самоуверенные люди,
Давайте все-таки не будем!..
Когда-нибудь о чем-нибудь
Посомневались бы чуть-чуть!
Все замечательные люди
По сути внутренней робки.
Об этом знают дураки –
Они же знают суть о сути!
Лишь наглецам дано понять,
Как страшно жить в ладу с собою.
За разум надо отвечать –
Он мыслями обеспокоен!
Уверенность в себе – заслуга
Трудолюбивого ума.
Не появляется сама
Она, как лучшая подруга.
Поэтому не стоит так
Самолюбиво убеждаться,
Что каждый умный – «сам дурак»
И должен сам себя бояться.
***
Спасают от тоски стишки,
От смерти иногда спасают,
От той негаданной тоски,
В которой гордость забывают.
Звучат не хитрые слова –
Простецкий ритм важнее слога! –
И отдыхает голова
От приземленья неземного.
И даже опухоль внутри –
Моя отвергнутая самость
Не разрушает, а творит
Эндоморфинов миллиграммы.
***
Та часть во мне,
Что угадала лунный лик,
Летит на огненном коне
Туда, где дремлет злой старик.
Но не спешит моя душа
Прервать волнительный полет –
Пусть я живу умом греша,
Но древний бес меня не ждет.
Послушен в скачке без седла
Моей руке крылатый конь.
Не крикнет демон ада: «Да –
В рай без тебя вернется он!»
…
Вслед ветер солнечный подул,
Путь знаю я, послушен конь…
С трудом я в эту ночь заснул,
И снится мне небесный сон.
ТАЛАНТУ И ПОКЛОННИКУ
Копаться в собственной грязи
Хотелось бы не так заметно.
«Иже еси на небеси…»
При этом повторять не вредно.
Мудрец сказал, что «все пройдет»,
Лишь самомненье не проходит –
Душа живет наоборот,
Она в случайном смысл находит.
По локти в глине создает
Художник ангела скульптуру.
Случается – безбожно пьет,
Бывает даже – политуру.
Что ж добрая его душа?
Она – крылатая – страдает,
Когда – бескрылый – он, греша,
Ее на ощупь изучает.
Зачем же так! Всегда – один,
Себе и людям не понятен,
Среди непроданных картин –
Ты руки пачкаешь, приятель?
Я тоже – в принципе – дурак,
Ну – в лучшем случае – придурок.
Меня и называли так –
Любовницы и Виктор Туров.
Есть, видно, чистое в грязи!
Когда от глины мысль отмоешь,
Вокруг божественным разит –
И это без мозгов не скроешь…
***
Тот похож на других,
Кто не лучше, не хуже –
Кто запомнил из книг
Лишь рецепты на ужин.
Тот, кто с детства мечтал
О доступном немногим,
Тот с начала начал
Смотрит только под ноги.
Тот же, кто говорит,
Что в злосчастье не верит,
Никогда не простит
Разум, вспыхнувший в звере.
Все сгорают во мгле _
Обыватель и гений,
Лишь теплеют в золе
Огоньки вдохновений.
Тем легко иногда,
Остывая, смеяться,
Чья мерцает звезда
В сорок, как в девятнадцать.
***
Удовольствие жить –
Панацея в болезни,
Лишь уменье творить
Человеку полезней.
Есть спасенье в любви,
И достоинство – в чуде,
И надежда – в крови –
Что есть боги как люди.
Есть смиренье в душе,
И обида – в сознанье,
Словно поздно уже –
Не надежно призванье.
Лучше все-таки быть –
И собой притворяться,
И о смерти забыть,
И почти не бояться!
Лучше даже не знать,
Что с тобою случится,
И однажды проспать
Всех врачей и больницу.
Лишь умение жить –
Всех болезней причина:
Невозможность творить
До счастливой кончины.
***
Царапины моей души
Помазать ласково зеленкой
Во сне распутном не спешит
Рыжеволосая девчонка.
Обеззаразить надо мне
Ногтей ее следы, быть может,
Но почему-то на спине,
Я просыпаюсь толстокожий.
Когда же на бок повернусь,
Болят уже другие раны…
Когда-нибудь я к ней вернусь
По эту сторону экрана.
Рыжеволосая судьба
Душе моей давно знакома,
Она прекрасна и глупа –
И утром не бывает дома.
***
Шурша, прошла зазнайка-жизнь,
Как незнакомка, улыбнулась,
Без денег, паспорта и виз
Она из странствия вернулась.
Она не думает о том,
Что я за нею наблюдаю,
Что взгляд ее мне не знаком,
Но я один ее встречаю.
Эй, недотрога, оглянись
И повтори свою улыбку!
Нам вместе подниматься ввысь
И вместе исправлять ошибки.
На эскалаторе в метро
Я придержу ее под локоть,
Мы срежем проходным двором,
Услышав труб весенних грохот.
Нас ждет «хрущевка», три на три -
Вмещает кухня все желанья,
Которые у нас внутри –
Вне времени и расстоянья.
Вокзал покинула она,
Спешу я следом с чемоданом.
Насмешка мне судьбы видна,
Но я не вижу в ней обмана…
***
Я много думал, не умнея –
Я развлекался красотой,
И через день о каждом дне я
Беседовал с чужим собой.
Тюрьмой восторженного духа
Мне представлялся шумный ум,
Весь мир от уха и до уха
Служил во мне началам двум.
Великое же недовольство
Вселенским, жизненным грехом
Во мне светило лампой вольт в сто,
За бездной отразившей холм.