Я покидаю сонный рай
тех кущ, созвездий, склонов райских,
из коих сушу бог собрал,
что так надёжна и добра
как кладка стен Галикарнасских.
Восславим божье мастерство
за море в кружевах из пены,
за этот крашеный раствор,
хранящий наше с ним родство
и кем-то влитый в наши вены.
Я снова в подданстве богов
что, груды волн в шеренги строя,
равняют в линии полков,
ведут на приступ берегов,
и глохнут в полосе прибоя.
Их рвут форштевни, шьют винты,
воронки крутят, режут скалы,
в пар обращённых вод пласты
дождями мечут с высоты,
а им всё мало, им всё мало...
Так мы безумствуем, когда
спешим, достигнув мёртвой точки
в бой за запретные места
на атмосферные фронта
внутри непрочной оболочки.
Не в Риме сходятся пути,-
в конце стремлений скоротечных
всем, кто достиг и не достиг
они позволят обрести
цингу и в рёбрах - наконечник.
Но голос крови всякий раз
нас увлекал к той части суши
где после тягот и утрат
архангел у небесных врат
безмолвно правил наши души.
Там море грызло берега,
взлетало брызгами на воздух,
лупя по клёпаным бокам,
стекало к вёслам по рукам,
и сохло каплями на вёслах…
Ведь мы цари, не так ли? Но,-
во власть над вечными морями
нам поиграть разрешено,
пока под нами спит оно
на ложе, устланном царями.
1991 г.