Встала чёрная вода между стылых крыш.
Скрыла чёрная вода бледный жемчуг лиц.
Там, где тополь старый в пальцах потемневших листьев
человечков держит - ветки со смешком колышет:
не удержишь, не спасёшь, глупый, глупый тополь,
лучше сразу мне отдай, - он не отвечает,
чем сильней его вода чёрная качает -
тем он тянет ветки выше: отними, попробуй.
Человечки льнут к нему. Тот, что меньше - плачет;
побелел и весь дрожит - он почти что голый.
Еле держится второй - длинный и тяжёлый.
Мимо веток проплывает красный детский мяч.
Мимо веток проплывают будка и калитка,
стул, пустая колыбель, пёстрая тряпица.
Шепчёт чёрная вода, а над ней, как птица,
в волглых мечется ветрах дикий женский крик;
вот - взлетает высоко, вот - летит пониже;
обрывается - водой пойманный - и тонет.
Старый тополь человечков держит, еле стоя.
Крыши чёрная вода жадно, жадно лижет.