Я двадцать лет кручу, верчу баранку.
Путевку в жизнь мне дал родной колхоз.
И каждый день я с нашей фермы спозаранку
Пятитонажный выводил молоковоз.
Мне на доске почета сделали табличку.
И автобазой приглашали управлять.
Но у меня вошло в дурацкую привычку
С утра кефирчиком здоровье поправлять.
Смотрели бабы на меня с невольным стоном,
С восходом солнца речевой утратив дар,
Как я, играя алюминевым бидоном,
Переливал в цистерну розовый нектар.
В тот год я с сыном ремонтировал подворье.
В полях озимые поднялись семена.
И вот под нож пошло коровье поголовье.
Пришли в деревню к нам другие времена.
Ах вы молочные и сливочные реки,
Остались лишь воспоминания о том!
Я как и Вы, мной уважаемые зеки,
Стал бесполезным для начальников скотом!
Я на прощание купил жене колготы,
Облил чернилами почетную доскУ.
Сел в скорый поезд и на поиски работы
В гостеприимную отправился Москву.
Жена в дорогу отутюжила спецовку.
И как любимые учебники студент,
С собой я взял набор ключей и монтировку.
Универсальный в нашем деле инструмент.
Соборной площадью успел я насладиться.
Мне всюду виделась хозяйская рука.
Чудесным образом поправилась столица
От деревенского парного молока!
Но поспешил я, чемодан, прижав к колену,
Узнав, почем в столице водку продают,
По объявленью наниматься к бизнесмену,
Где платят столько, сколько куры не клюют.
Лишь только в службу по подбору персонала
В сопровождении охраны я вошел,
Рука хозяина на выход показала.
Платочек вынул я, утерся и пошел.
Физиономия моя не для обложки.
На нем стоит происхождения печать.
На нем написана забота о картошке,
Что перед заморозком дернул черт сажать.
Принадлежу я к тем настойчивым мужчинам
Кто, сделав шаг, назад не может отступить.
В солидной фирме, по московским магазинам
Я стал заморские продукты развозить.
Ишачил месяц, день и ночь, до посиненья,
Но лишь я в кассу за получкою пришел.
Сказал бухгалтер, что у фирмы затрудненья.
Платочек вынул я, утерся и пошел.
И по каким бы я конторам ни скитался,
Ни оббивал пороги в поисках работ,
Сорил деньгами, отдыхал и развлекался
Вокруг меня, мне удивительный народ.
Специалисты по бананам и арбузам.
Владельцы лавок, продавцы дубленых кож.
Еще девицы с абсолютно голым пузом.
И насосавшаяся пива молодежь.
На лакированном паркете кабинета
Мне задавал начальник каверзный вопрос.
Под потолком висел портрет авторитета
И присмиревший на распятии Христос.
Когда сердитый господин, нахмурив бровки,
Перечеркнул карандашом анкетный лист,
В кулак зажал я основанье монтировки,
Расправил плечи и ударил сверху вниз!
Мне приговор понятен был из протоколов,
Что дознаватель в мое дело подшивал.
Входил я в банду криминальных гастролёров
У коммерсанта вымогавших капитал.
Все реже пишет мне законная супруга.
К ней мужики всегда имели интерес.
А я владимирский, колхозный шоферюга
В колымском крае заготавливаю лес.
Я здесь страдаю от морального урона.
Обидно то, что в завершенье многих бед,
При задержании блюстители закона
Конфисковали мой шоферский инструмент.
Но пусть начальники не радуются рано
На волю выйду, в гараже найду насос,
И попрошу восстановить коровье стадо.
И мой оранжевый вернуть молоковоз !!!