Ночных, холодных улиц вид,
И кто-то снова мне молчит,
Бросает трубку и гудки.
Молчанье, шум и вновь гудки.
Шагаю вдоль больших витрин,
Вдоль магазинов вновь один.
Я в каждом смутном отражении
В печали, боли и смятении.
И шум шагов доносится вокруг,
Наматываю новый круг
Вдоль улиц и дорог,
Не ощущаю своих ног.
Скрипит под обувью лишь снег,
Я словно обращаюсь в бег
От всех вокруг меня людей,
И жизнь моя стает пустей.
Такой пустой как и мой дом -
В нем я сижу, согнувшись под столом,
И жду, когда придет рассвет
И просочится в окно свет.
А я, прижавшись у стены,
Все больше нахожу вины
В своих поступках и словах.
Сижу, ладони в рукавах.
И рядом замурлычет кот,
Зевнет, слегка разинув рот,
И растворится в темноте.
Обед, нагретый на плите,
Вновь мне привидится во тьме.
Услышу зов, вновь обращенный мне.
Невыносимые пытки каждую ночь,
И кто же сможет мне помочь
Забыть, да-да, забыть как сон?
Твой голос - только ранит он,
Взывая в памяти моей
Так много этих смутных дней.
Это похоже на безумие,
И где теперь благоразумие?
Когда сны живут наяву,
А я в них бесцельно плыву.
Кто мне ответит «Когда?»
Ведь закончится это все, да?
А голоса вновь звучат в унисон,
Погружаюсь под утро в сон.