По гулким мостовым, по их покатым спинам
он молча убегал под гиканье вослед,
и каменные львы вдогонку Арлекину
бросали пьедестал, забыв про этикет.
Но был совсем один, покинут и отвержен,
с украденным цветком, непонятый эстет,
любви своей в помин, за упокой надежды,
в слезах лежал ничком под звук небесных флейт.
А друг его Пьеро давно уже не верил,
что суждено вдвоем принять любви обет,
он дал себе зарок, закрыл покрепче двери,
по слову, по письму свой выстрадал сюжет,
в котором дом, и сад, где винограда гроздья,
в котором тишина, урчит пушистый кот,
там в окна наугад любовь, ночная гостья,
глядит, всегда грустна, и Арлекина ждёт.