Мне хотелось писать о городе, акварели,
что стекает с листа, оставляя этюд. Бумаге,
что касаются пальцы. О снах и о днях недели,
где конечно же мы любили. А что осталось
у двоих сумасшедших в пустых закромах аптеки?
Это август, здесь не хватает немного кайфа.
Если ты мне когда-то напомнишь об этом лете,
Постараюсь смолчать. Потому что уже смеяться
Не смогу. Это будет больнее удара в стену
Через сто электронных забыть наконец e-mail'ы.
Я теперь покупаю струны в зеленом цвете
И тяну их на гриф, но уже не могу играть. И
Я теперь не пою, только слушаю «успокойся»,
только «это тебе» на репите и чаще ночью.
Или еду в такси, откровенно забив на счетчик,
Умоляя тебя оказаться любым прохожим
На остатке пути. Ты же помнишь, я не умею
перейти в «неположенном» не ощутив ладони
над своею рукою. И я без тебя болею.
Мне вообще показалось, что ад — это что-то вроде
Бесконечной дороги, связавшей два наших дома.
На которой не властно ни время, ни даже скорость.
Я плутаю на ней, словно кем-то иным ведома
и вернуться никак, а дойти до тебя и вовсе.
Мне хотелось писать о рассвете и о молчаньи,
о стихах и глазах твоих серых на фоне неба.
Только мне не дышать, и уже не остаться частью
нерушимой с тобой. Только солнцем, родной,
и летом...