«А у любви есть тот, кто попал под поезд,
И тот, кто забрызган грязью из-под колес»
Аля Кудряшова, "Я этого не писала; ты этого не читал"
Здесь нет ни драмы, ни даже принципа,
Всё просто так, что захватит дух –
На нашей родине жили рыцари
И я жила под колесный стук.
Мои друзья подчинялись правилам,
Делили небо на «да» и «нет»,
А я шептала: «Зачем оставили?
В насмешку дали вы нам завет?»
На нашей родине пели издавна –
Пусть каждой девы придет черед.
Моя душа откликалась выстрелом
И каждый крик означал аккорд.
Мне было только шестнадцать весен,
Я знала – верность дороже благ.
И мы – не те, кого превозносим,
А те, кому мы совсем пустяк.
На нашей родине жили рыцари,
Они дрались – и порой всерьез.
И ждать исхода как в битве выстоять,
Укрыться вечностью из угроз.
А проигравшие ждали поезда,
Садились – и покидали дом
На невозможной, безумной скорости.
А в победивших был жив излом.
И кто прощен был, кто дрался, буйствовал,
Не знали люди, но знала тьма,
И были люди, что тьмы искусствами
Владели. С ними жила зима.
Мне было целых шестнадцать весен,
И это значило – срок пришел.
И кто руки моей вдруг попросит,
Обязан встретить одно из зол.
Я не принцесса. Таков обычай,
И все сражаются за любовь.
Кто из души моей горе вычтет,
Меня получит, вино и кров.
Их было четверо. Мы дружили,
Сидели изредка у костра.
Теперь их кони в поту и мыле,
Но каждый борется до конца.
А мне неважно, кто станет мужем,
Ведь мы дружили, а что теперь?
Чужими станем в житейской стуже,
Но разлучит нас всё та же смерть.
А мне неважно, чьи руки нежно
Фату откинут, как будто шарф.
Я истончаюсь. Больна. Повержена,
И остается лишь дребезжать,
Шептать, что зря меня в жены выбрали,
Что я другого давно люблю.
А время рубит, калечит цифрами –
Он за другую погиб в бою.
Здесь нет ни драмы, ни даже принципа,
Смолчать не в силах – захохочу!
На нашей родине жили рыцари,
И подчинялись те палачу.
Я проиграла всем темным силам,
И палачу отдана теперь.
Считайте – в жилах вдруг кровь застыла,
И вместо сердца навек кремень.
Пока был путь, отступала, билась,
Но из чего состоит борьба,
Когда напротив – безумья сила,
А мне шестнадцать, и я слаба?
Я села в поезд. Меня забыли,
Я стала символом тишины.
Мое купе покрывает иней,
И видно, дни мои сочтены.
Чего искать мне и что выведывать,
Когда мой путь растворен во тьме?
И если вы, обойдясь заветами,
Забыли нас в сей сырой земле,
То что поделать – судьба не каторга.
Но уезжая с рассветом прочь,
Спешу весь мрак разозлить / обрадовать –
Моей любви вам не превозмочь.