Больше во тьме не будет шуршать кинопленка,
рваться и подергиваться целлулоидная лента,
робко от тебя отодвигаться девчонка,
натянув коричневый подол на коленки.
Кончилось то кино про азиатских пиратов,
клуб уже лет сорок, как на капитальном ремонте,
целомудренный целлулоид – не Бог весть, какая утрата,
бабочка поцелуя – в гербарии, пальцем ее не троньте.
Все это, запакованное в картонную тару,
едет малой скоростью в почтовом вагоне,
черный паровоз, умывшись клочьями пара,
тормозит внезапно на глухом перегоне.
Киноковбой, стреляя в воздух, выскакивает из засады.
– Поздно, мальчик, поздно. Кина не будет. Не надо.