Он плачет в лесу… На рассвете
В весенней прохладной тиши
Ликуют лучи, словно дети,
И игры свободные эти
Так искренни и хороши!
Он плачет. И небо не может
Осмыслить печали его –
Что тайную душу тревожит,
Когда на земле торжество?
Цветы раскрывают бутоны
И запахи стелют ковром,
Деревья раскинули кроны,
И тянется всякий рожденный
За светом, теплом и добром.
Все кажется настежь открытым,
И жизнь не имеет границ,
И все, что хранится зенитом,
Как сон не сорвется с ресниц.
Он плачет… И выглянул Бог
И тоже не может понять,
Чем мир этот трепетный плох,
Где празднична каждая пядь?..
А может быть, что-то иначе?
Тоскует не он – белый свет,
Который, слезой негорячей
Умывшись и слезы не пряча,
Встречает весенний рассвет?
Вершины, долины и реки,
Что полнится жаждой живой –
Все это сошлось в человеке,
Нарушило сердца покой?
И сердце, не выдержав гнета,
Умчалось на ту из орбит,
Где Бог, и уже из полета
Увидело – плачет сидит…
Не зная о смерти и тлене
Взирает оно в простоте
Беспечной, и нет даже тени
В его бесконечной мечте.
Он плачет в лесу. И печаль
Ложится над землями низко,
И неба восходного даль
Не может поднять еще диска.
Шумит разноусто листва.
Она говорит с небесами,
Она молодая, как пламя,
Но есть ли на свете слова,
Чтоб высказать ЭТО словами?
Нет имени, видно, такого,
Не слышал вовеки и лес,
Чтоб ЭТО, как внятное слово,
Коснулось внезапно небес.
Бог видит, конечно. Он тоже
Не знает, что думать, похоже,
Он тоже не может помочь.
Но если не Он, тогда кто же
Даст силы печаль превозмочь?
Он плачет… А сердце в дали –
Небесной дали, неизвестной –
Не хочет судьбы бесполезной
И смертной не хочет земли.
Оно заодно уже с бездной –
В бессмертие ищет дорогу.
Оно отвернулось от Бога:
Которого чтило – забыло,
Избрало, Которого нет…
И землю могилой цветущей
Назвало в потоке планет.
Он плачет… Как каждый живущий,
Сияющим солнцем согрет.
Перевод из Нальбия Куёка
* * *