Двести тысяч лет кружится снег над мрачной мостовой,
Пытается взлететь синица с рук горбатого Амура,
В фонтан бросает нервною дрожащею рукой
Последний грош на счастье скромная Верона.
Вдали под горьким, желтым, жгучим солнцем,
В пыли замученных нехоженых пустынь
Ждет, задыхаясь, песни сладострастной,
Подкошенный судьбою юный Альвраим.
И знать хотелось им так много
о том, где люди не такие же как все,
Где сквернословием поруганные девки
Желают быть любимей королев.
А в замках спят давно, не замечая горя
Не думая про завтра и прошедшее вчера
Лишь изредка оглядывая стены
На миг пытаются закрыть глаза.
История бежит, а люди глупо верят в праздник,
В торжественные гимны и любовь,
В далекие загадочные выси,
Летящие вперед, зовущие вперед.
Гадалка снова предсказала счастье,
И руки прочь от будней суеты.
Зажгла лишь искру в чьей-то вере
И растворилась в вечной тишине.