Что ни город, то сброд и содом,
А деревня – глухая проруха.
Вольный каменщик, где же твой дом?
Оглянись на развалины духа!
– Так и надо! – сказал его взгляд.
Хорошо, что закаты кровавы
И старик со старухой сидят
У корыта разбитой державы.
Хорошо, что повсюду обман
И для ближнего вырыта яма.
Этот гибельный мир – котлован
Для строительства нового храма.
Где вы, где вы, его мастера?
Где вы, где вы, работные братья?
Он решил, что настала пора,
И поднялся на гору заклятья.
Одну руку в пространство простёр,
А другую, согласно уставу,
Вертикально поставил в подпор
И сказал громким голосом: – Тау!
Затряслась, загудела гора,
Зашумела долина, завыла.
И явились на свет мастера,
Подмастерья и прочая сила.
Каждый слажен, проворен и быстр,
И в уме, как машина, считает.
– Всё готово, великий магистр!
Только жертвы одной не хватает.
– Вот она! – показал им магистр. –
Вот основа для нашего рая! –
И потряс в новом облаке искр
Золотой головой Николая.
– За работу! – велел его взгляд. –
Пусть закаты над миром кровавы,
И старик со старухой сидят
У корыта разбитой державы…
Только тайна пространство сечёт,
Только тайна горами колышет.
Кто для слова рождён, тот речёт,
Кто для слуха рождён, тот услышит.
1991