Тетка Кейт о любовном романе

Кейт Шатовиллар
Любовный роман - жанр противоречивый и изменчивый. Уж можете мне поверить, я прочитала их сотни. Да-да, те самые чудные книжечки в мягких обложках, по 150 рублей мешок. Очень хороши, когда нечего почитать в метро, и особенно приходятся кстати, когда заканчивается туалетная бумага.
Но знаете в чем соль? Все авторши, ибо мужчины такую дрянь не пишут, дамы как правило в возрасте. Тот самый период, когда нереализованные эротические фантазии начинают давить на истончившуюся нервную систему.
Но все меняется, и вот, буквально у нас на глазах подрастает новое графоманское поколение, воспитанное Сумерками и плохим фанфикшеном. Сексуальная неудовлетворенность пубертатного периода рвется зловонным потоком, и хорошо если на бумагу, а то ведь  бывает  на word'овские страницы, и капля за каплей просачивается во Всемирную Паутину. Чаще всего убогое графоманство киснет и плесневеет в какой-нибудь ЖЖшечке, в узком кругу столь же нетраханных, или неудачно траханных поклонниц неполовозрелого таланта. Но иногда...
А собственно к чему я это вам говорю все.
Недавно я, забавы ради, вписалась в добровольный бесплатный(!!!) прожект по переводу художественной литературы. Это, как вы знаете, моя специальность. Перевод, а не работа за бесплатно. Так вот, сегодня я получила первый отрывок для благородного страдания.
Судя по аннотации книжка планировалась некой Sunny как мистический триллер, возможно с фэнтези уклоном. Но таки да, это он! Это любовный роман подрастающего поколения, выросшего из коротеньких фикрайтерских штанишек.
Аннотация его (переведенноя не мной, благослови Господи) звучит примерно так:

С детских лет, Мона Лиза знала, что она была другой, но она никогда не знала, чем отличается, пока во время ее ночной смены в скорой помощи не появился мужчина необычной красоты. Грифон ранен и его преследуют, и он привлекает ее, как ни один мужчина не привлекал ее прежде. Он - Монэре, один из детей луны, и более того, она тоже.
Давно изгнанные с Луны, мужчины Монэре служат и сопровождают надменных Королев, которые могут направлять лучи их далекой родины. Грифон считает, что Мона Лиза - Королева, возможно, первая из Смешанной Крови. Но ее знакомство с ночным двором Монэре, кипящим на медленном огне интриг, легкомысленной страсти и расчетливой жестокости, является совсем не гладким. Остальные Королевы пребывают в ярости от ее потенциальных сил, и все они находятся под угрозой группы мужчин-изгоев, которые отдалились от женского влияния. Даже, ведя борьбу с угрозами исходящими извне и изнутри, Мона Лиза решила узнать кто она, чтобы выяснить пределы ее растущих сил и ее тайных желаний.

Как вам такой поворот, а? Если авторше больше 20 лет, я готова лично отправиться к ней и попросить прощения на коленях.
Так вот, знать, что существуют штампы, не значит уметь их использовать - это раз. Два - в книге должно быть вообще еще хоть что-нибудь кроме штампов. Которых у барышни в запале хватило на 5 томов.
Так что сейчас, после перевода 25(!!!) абзацев, я чувствую себя невинно убиенной словом.
Вся моя душа, все мое чувство прекрасногов литературе, бурно протестуют против "чернильной волны волос, обрушившейся на плечи, и прядей легших на нежные крепкие груди". Воть! Там правда так написано, честное слово!
А смысл моей вдохновенной речи таков:
Барышни! Юные, нежные, не испорченные (я надеюсь)! Пишите что угодно - высокорейтинговый слэш с насилием и смертью персонажей, стим-панк фантастку с паровыми фаллоимитаторами на гусеничном ходу, пишите что угодно кроме любовных романов. Оставьте разрабытывать эту жилу тетенькам за сорок, которые освоили правила орфографии и пунктуации, словарный запас которых обрабатывается гуглом и англо-русским словарем Мюллера. Оставьте это тем дамам, которые знают, с какой строны у мужчины член, и что в скатывании носка нет ничего эротичного.
И тогда все мы будем счастливы -
Графоманы - оцененностью.
Читатели - качеством текста.
А я наконец-то выйду из переводческой истерики.
Ну а вообще-то - смотрите, у меня на полочке для "туалетной бумаги" место есть всегда. Только какому же писателю хочется, чтобы его душевным порывом подтирали задницу?