Обнимает охапкой под утро немая дрожь
В ожидании чуда, а может и всех чудес.
Тяжелеет на блузке уставшая [тоже] брошь,
А в душе заселяется мелкий и тихий бес.
Мы со старых икон еще вместе стирали пыль,
И по случаю тихо: "Господь, я прошу: спаси,
Исцели мою душу - ей втерся уже костыль..."
А часы по часам вышибают в упор виски.
Я хотела сама бы тебе рисовать рассвет
И закат, если что. Ты мне только, прошу, скажи.
Я уже перестала бояться твоих примет,
И недавно еще мои руки теперь - моржи...