Он был прав: Юля жила часом назад, на сезон вперёд. Она была заботливой, непредсказуемой, как Чеширский кот, вольной птицей, сладкой, как мёд, девочкой-улыбайся-тебе-безумно-идёт, удивляющейся как можно тосковать от невзгод, заглушавшей текилой привычный ход,её тепла хватило бы на тысячу бедных сирот; ни разу не была до конца замужней. Юля знала, всё будет. вот-вот. ещё один год. И она найдёт, что ей нужно.
Если у него царили весна-лето, в душе у неё было вьюжно. Но при нём ей всегда становилось душно.
Он считал её вЛЮблённой-в него-пигалицей, она его своей виселицей.
был у Юли изъян: не приручалась, как бы он не был пьян. Сколько бы он не наносил ран. Она смеялась: "поцелуй ещё", манила в капкан. курила ментоловые, следом кальян. звала его за собой, когда выпадал фарт. Когда в душе у неё зацветал новый март; красовалась ровным загаром, когда была под ударом.
Юля была для него родной, такой, чтоб прибежать на собачий вой в момент сильного его одиночества-поломничества. Но он этого не ценил; всё боялся, что не хватит сил, оставаясь верным только своим подружкам, которым казался чрезмерно мил. Он мечтал об Оскаре, снимал молодёжный фильм.
... если Юля уходила от него, он за ней следил; хотя делал вид, будто он тихий мим. Будто это она, перекрытая старая дева, маразматичка, сошедшая под старость лет с ума. По правде, просто не мог признать, что нужна.
Она это понимала, потому всегда возвращалась сама.
ни сильна, ни слаба. но падка на его: привет-как ты-там-как дела?
а он и радовался, что не признавался, она же приходила. и снова всё оставалось в силе.
... Юля тогда больше не пришла. С утра осознала, что снова настала зима и ничего больше не изменилось
и не изменится до конца. Он не борется и ей хватило. сполна.
(с) Ulkina