Ехала, ехала к морю.
Тысячу слов жемчужных
Я отлила в горле --
Морю подарок вчуже.
Море идет биться
с мыслью на тонкой нитке.
Насмерть -- за первое право
девственной стать водицей.
В пене, что после лавы,
призрачны духа созданья,
даже музЫки литавры
тонут в сем мироздании.
Даже - бетховенский гений -
звездочка в слабом теле --
в лапах Левиафана
в желтой и мутной пене.
Грохот концертов глушит
здесь -- в оркестровой яме,
что признает все души
пленкою целофаньей
Всех признает - тиной,
хламом, прибрежным-ненужным.
злым голубым карминным
слитком -- бьется о сушу.
И не полюбит слово.
И приревнует к пенью.
Море сирен ловит
в львиные рыки -- тенью.
Море играет громом
гнева, не зная пределов.
Море не видит души.
Море не любит тело.
В гордом лишь щурит терпеньи
Жизни - бельмо ли? Око?
И лишь в себя восходит --
море, когда ему плохо.
Морю ль вовне излиться?
Вол на Цепи - вне сроков.
Ах, первозданное Лихо!
Как же тебе одиноко!