Всё пытались держать меня в строгости,
Отвезли на «строгий режим».
Но в виду, ихней крайней убогости,
Я и это тогда пережил.
Не хочу я гоняться за модой!
У меня ограниченный круг…
Я играю «точеной» колодой,
И масть угадаю на слух.
От «другой стороны медали»
Бесполезно куда-то бежать.
Разнарядка была – «паковали»,
Что бы свой мавзолей содержать.
Нам с трибуны, тоном весёлым,
Говорят: нужно лишь потерпеть.
А пока, в городах и селах,
Бродит голодная смерть.
Не склонюсь! Не поверю и точка!
В ихний волчий продажный закон.
Но под сердцем торчит, как заточка,
Хладнокровие пыльных икон.