я в твоих ранах рваных -
беспричинной нирваной,
мелодией гитары и
фортепиано.
в защиту наивного и милого
на ешь мяса, обними меня,
не носи шуб норковых, даже
когда сможешь себе позволить.
я, девочка моя, тебя расскрашу
кистями и болью.
ее так много.
она вся такая разная:
колюще-ноящая, резанная -
очень опасная, плюс нудящая,
фальшивая и настоящая.
всей по пять грамм,
одна с ментолом,
вторая с вишней,
третья с терновником.
колит не больно, но из проколов
вытекает до рвоты противная кровь.
она на земле - муровьями,
в небе - птицами.
во всех живых одна струится.
группы, конечно, разные,
но она у всех красная,
солоновато-горькая такая,
дурманящая и палящая.
и если руки ею испачканы,
ее не ототрешь водою.
никогда.
раны врезаны, вколоты, разхвачены.
помнишь, мы раньше втроем были.
ты я и почти уже наш маленький.
теперь ты одна.