Думала вчера я о тебе.
Думала и в церкви, и в трамвае.
Впитывала все, что ты сказала,
И тревожно было на душе.
Думала о том, что даже в слезы
Не могу от мыслей я укрыться.
Просто я сидела и молчала,
Просто ты решилась поделиться.
Ты сегодня очень далеко,
Девять сотен с чем-то километров.
Это – сутки ехать против ветра,
Это – без конца смотреть в окно.
Не могу сегодня быть я радом,
Не могу обнять и раствориться,
Но могу в мятежное сознанье
Нерешенности твоей я погрузиться.
Я тоскливо ем свой стылый завтрак.
Падает он внутрь с тяжелым стуком,
Но его гораздо тяжелее –
Состраданья сдавленного мука.
И в угрюмом, молчаливом теле
Все сдавило, словно бы плитою.
Сердце, легкие, желудок и сосуды
Сжались в ощущеньи твоей боли.
Может быть, ты скажешь, это слишком,
И веду себя я неразумно.
Нечего себя терзать без смысла,
Но ведь я, как ты, слегка безумна.
И слова так мало сейчас значат.
Наставления, упреки, порицанья
Потеряли смысл, потонули,
Растеклись в потоке состраданья.
Мы молчим сегодня о тебе,
Потому что нету слов молиться.
То, что было стоном на земле,
В Небесах в псалмы преобразится.
Мы собрались вместе, Бог и я.
И мучительно, надрывно, откровенно
Мы молчим сегодня о тебе.
И Его надломленные руки,
Сжавшие в себе концы вселенной,
Сжали мое сердце о тебе.