1
Летало над покосом воронье,
И лошадь белая протяжно, нежно ржала.
Россия, сердце древнее твое –
Земля Московии – у ног лежала.
В Тарусе лето – дворик на холсте
У парня в джинсах и Оки раздолье…
И жаворонок пел в небесной высоте,
А сердце отзывалось сладкой болью.
Подруга милая, дождалась ты весны
В глуши твоей и ситцевой, и влажной.
А в галерее голоса слышны:
Речь англичан и немцев, прочих граждан.
У Паустовского могила вся в цветах,
И луг Марины… только ты не гостья.
Ты – из ершистых, беспокойных птах –
Вся противу того, что так в отчизне косно.
Вся спутанная так, как в небе облака,
И краски на холсте, в овраге вешнем воды…
В опале вечно. Пусть Христа рука
Благословит в тебе дух правды и свободы.
П
Луг Марины в татарнике синем,
И, ромашками тихо светясь,
Был такой же – с тонкой осиной,
Словно с прошлым и будущим связь.
Здесь гуляла она, молодая,
До печалей, не зная судьбы.
Здесь, на даче стихи сочиняя
То из книжек, то из ворожбы.
Как жилось в Петрограде – не знаю,
На чужбине – не расскажу…
Но хожу, бузину задевая,
На лугу этом вечном кружу.
А здоровье души, Марина,
Не дары ли тарусских лугов?
Не твоя ли под осень рябина
Заплутала среди стогов?
А когда, громоздясь куполами,
И во сне выплывала Москва
Сладко грезилось,
и под перстами
Засветились впервые слова.
ТО РУСЬ…
То Русь вечерняя с болотцем,
Где, задыхаясь красотой,
Жил, умирая, Заболоцкий,
Где цвел шалфей и зверобой.
Поэт взбирался на пригорок,
Где, как девчонка на бегу,
Одна из утренних березок
Махала вслед на берегу.
И лепетала Тарусянка
Самозабвенно и темно,
Как речь забывшая беглянка,
Но понимал он все равно
Тот лепет волн – то Русь, то Русь…
Но чудилось ему – то грусть.