Изгибы пламени и треск смолы в костре,
Вокруг тайга замерзла, снегом ели скрыла.
Я одинок с костром наедине,
И пламя небу звезды искр своих дарило.
Шумит тайга, могучий хвойный лес,
Как волны в море, ветер сосны раскачает.
А я лежу у ног тайги, дремаю.
Тепло костра - вот счастье в крепком сне.
Я не уснул, протяжный волчий вой.
Наверно серый где-то близко ходит.
Он одинок, общается с луной,
Поет ей песню длинным, грустным воем.
Я ближе подтяну к себе холодный ствол.
С ним как то веселей, но сон пропал, однако.
И тихо скрипнул снег под волчьей лапой
И вышел зверь, оскалившись на свет.
И отблески огня на шерсти заиграли.
Смотрел он на меня, бочком идя к костру.
Я чуть привстал, винтовку заряжая
И палец протянул к курку.
А волк зевнул и лег, как у камина
В гостиной греет свои лапы пес.
Такого в жизни я своей не видел
И не заметил, как крепчал мороз.
На морде шрамы, значит зверь бывалый.
Не молодой, а значит, жизнь видал.
Так что ж в тайге всем места стало мало,
Что волка мой костер к себе позвал.
Вот так прошла вся ночь.
Волк чистил свои лапы,
Выкусывал намерзший, твердый снег.
Грустя поскуливал, когда смотрел как пламя
Стреляло искрами в бездонный мрак небес.
«Что привело тебя ко мне, мой гость незваный?
Ведь мы враждуем вроде сотни лет.
Тепло костра, а может это пламя,
Как манит мотылька горящий лампы свет?»
Наверное, я не пойму и вряд ли вновь увижу
Так близко волка у огня костра.
То выгнется, подставит свою спину,
То чешет задней лапой у виска.
Да мир велик и чудеса бывают.
Наутро волк исчез в морозной, серой мгле.
Такие ночи нет, не забывают,
А может мне привиделось во сне.