Мне бы нитью жемчужною вмиг рассыпаться и падать,
И по полу катиться играющей бусиной белой,
Мне бы ехать и ехать – неважно, доедет ли поезд,
Мне бы делать и делать и, может, случится открытье,
И все время прощать – разве можно иначе любить их –
Всех, кто холоден в миг, когда горло исходится криком,
Всех, кто холоден там, когда просишь последнюю милость,
Ведь страшней ничего нет, когда их дыхание ровно.
И все время вставать, представляя падение спортом,
И, мечтая уйти, все ж, взглянуть в пистолетную морду,
И поднять подбородок, и плечи, и новые стены,
И опять отдавать, и не мерить поступки безменом.