Плыли месяцы – я терпел
Тишины тёмно-синий яд.
Кто осудит меня теперь,
У излучины ноября?
Может, этот чужой старик,
Что ладонью глаза зажал?
Не чурайся моих вериг.
Я дрожу, как вода ножа.
Я кричу, а луна – свежа,
Как распахнутый настежь зверь.
По-над крышами ворожа,
Ищет веры, а ты не верь.