и смуглы мы были, и золотоглазы,
с книжной полки - живой еще - Брэдбери пел,
говорил о сумерках, с каждой фразой
закрывающих Марс и веки его. в прицел
взят Эдем наш, пряный и неприступный.
мы цвели как в джунглях цветет трава.
каждый был хорош, каждый был преступник
над страницей книжной - в обед слова
заливались кофе, вином, аджикой.
но Стальная крыса уже мертва:
ей, такой суровой, простой и дикой
больше дела нет. и она права.
каждый был прекрасен, смешон и - Боже! -
верил: он и есть тот ловец во ржи.
я встречаю тебя в самолете: - и что же? -
- говорю. - тот, кого я любила, жив?
усмехаешься криво и мне, упертой:
- я простился с ним, - каждым словом под дых. -
- он на книжных полках, в эонах мертвых,
но таких настоящих, таких живых.