Она была юна, и смоль
ее волос струилась шелком,
Легко ступая по осколкам,
не замечая кровь и боль,
Она плыла... О, нет! - летела,
и я смотрел ей вслед: скорей!..
Скользящий призрак Лорелей,
водой очерченное тело
Взметнулось - тонкое копьё, -
застыло над скалой в полете,
Окаменев на самом взлете, -
такой увидел я её.
И лишь потом, - объятой пеной
жемчужной, - за волной волна, –
Осколком маленькой вселенной,
стихией поднятой со дна
Глубинным хрипом исступленья, -
живой, страдающей душой,
Единственной, но не родной,
познавшей суетность творенья...
Срывающий со тьмы покров
словами, полными печали,
Звал голос твой, как шепот стаи,
свернувшихся у ног ветров.