Распались регентства оковы,
как только умер Мазарини.
Король Людовик – солнце! Снова
лучи французов озарили.
О, как же фронды надоели,
гражданской смуты реки крови.
Притихли страсти, что кипели.
Какая сила в каждом слове! –
что государство – это я!
Горяч, как солнце, их Людовик,
Как шкипер юный у руля, –
монарх, повелевать готовый.
Един народ многострадальный
забыт в обычае традиций.
Уделом бабки повивальной
Европа тужилась гордиться.
Уйдя из золотого века
в пещерный мир средневековья,
она сражалась. Помнит эхо
Европу, залитую кровью.
Рабов. Проклятье инквизиций.
Посланников иезуитов…
Рожденье новых дефиниций
вплеталось в сумрак пережитков.
Коперник, Галилей, Паскали,
Декарт, Ферма и даже Ньютон…
Запасы инков к нам таскали
суда с течением попутным.
Людовик – варвар той эпохи,
король, как мог, носил корону.
Салон у Рамбуйе – неплохо.
Страдал народ в угоду трону.
Прошли столетия… По сути,
скажите, что же изменилось?
Побольше стало новой жути,
и упований нет на милость.