"1905 год... а в Москве, кажется, еще было спокойно. Еще не нагромоздили баррикад. Еще не стреляли... Но сколько людей потеряли тогда молитвенную защиту! И что-то уже происходило. Что-то сгущалось. Эти едва заметные тревожные токи улавливали пока немногие.
Врачи недоумевали: с пациентами психиатрических лечебниц происходило нечто непонятное. Даже из изоляторов, где томились буйные, чья связь с миром ограничивалась окошечком для передачи еды, слышались революционнные выкрики. Идея, явно не высказанная в столь мрачных стенах, овладевала и этими массами. Они слышали что-то. Нечто, не слышимое другими... Может быть, какое-то отдаленное жужжание? Да, как будто мириады мух клубились где-то в отдалении.Это роились души несчастных. Вылетали с медиумических сеансов уездной интеллигенции; из изб, где бились в трансе хлысты; из столичных салонов, где стремительно вертелись в каком-то безумном танце богемные дамы и господа."
Ю.Воробьевский
Разбито всё, что строилось веками,
Разрушено под самый корень свой,
Разграблено взбесившейся толпой,
Растоптано рогатыми "богами".
Его мы всенародно призывали,
И Он восстал "проклятьем заклеймён".
Из смрада и чумы, из ада мы подняли,
Под крики матерей, детей своих и жен.
Предатели, людей вы положили
На жертвенник, как первой крови дань,
Слезами землю вы залили,
И жертву принесли своим "богам".
Язычники в Москве воздвигли идол,
И, как и прежде, кланялись ему.
И счастлив тот, кто это не увидел,
Кто в это время верен был Христу.
О, нечисть, нет на вас управы,
Где ж Александр Невский, где Донской?
Не отдали б они своей Державы,
В порфире бархатной, с короной золотой!
А Лермонтов писал, устав от боя,
В надежде, что прочтут его сыны:
"Не будь на то Господня воля,
Не отдали б Москвы."
15. 02. 10