Советский апокриф
На площади, в полуденной Москве,
там, где Россия, Лета, Лорелея,
слепая иволга — мелодия Массне —
мечтала к Ленину, а вышло — к Мавзолею.
Вошла — на цыпочках и, взором обведя
солдатика — при пушке и при ленте,
суровый прах, стучится в сон вождя,
не ведая, что сон сей перманентен…
Чем ей помочь, француженке, в глуши,
обитой мрамором? Что ей внушат, глупышке,
душебиенье сердца и души
в сердцебиенье на охранной вышке?
Что я скажу ей, что ей скажешь ты,
когда и нас, и прах передержали,
как брагу — до сивушной кислоты —
Москва-разлучница и сводница-держава?..