ПРЕОБРАЖЕНИЕ
(15 мгновений)
* * *
Обиды вызывают рак,
Надежды возрождают свет,
Любой святой — всегда дурак,
Любой дурак — всегда поэт.
И смысла нет не быть собой,
Когда суть мира — шапито.
Шумит за окнами прибой,
Я сбросил шапку и пальто,
Костюм, рубашку, снял носки...
Стою пред зеркалом, молчу,
В глазах — ни искорки тоски,
Я всех вокруг любить хочу.
* * *
Любая религия — яд,
По вкусу хмельное вино,
Что здесь про меня говорят —
Ему, да и мне, всё равно.
Мы знаем обычный секрет:
Всё просто — лишь просто любить.
Ни храм, никакой минарет
Не сможет заставить забыть,
Что жизнь — это начатый путь
К себе самому. Вглубь себя.
Пусть ангелы давят на грудь,
Нельзя всё прощать, не любя.
Страдания — знак, а не боль.
Там счастье, где раны болят.
Религия — злой алкоголь,
Смертельно сжигающий яд.
* * *
Подставлю левую щеку,
Подставлю правую щеку,
И ни тебя не развлеку,
И ни себя не развлеку.
Ударь еще! Еще больней.
Ударь! Я становлюсь сильней.
Ответ понятен на вопрос
«Зачем так поступал Христос?!».
* * *
Мир не примет меня, а его я приму,
Где душа, как броня, там нет места уму,
Тоже мне, суета — продавать, предавать...
Я давно из креста себе создал кровать.
Гвозди — чушь, а не боль, заржаветь не смогу,
Все сомненья уволь, от себя не бегу.
* * *
В себя погруженный. Безумно влюбленный,
Я — преображенный. С душой обнаженной.
Молюсь добрым словом о дивном, о новом,
О каждом, о важном, о неэпатажном,
И чувствую Будду, и верую чуду,
И знаю, что буду, всегда и повсюду
Безумно влюбленный и преображенный.
* * *
Ничего не ждать и не опоздать,
Без причин отдать всем, кто смог создать,
Далеко видать с неба благодать.
Хочется рыдать, можно угадать
То, что ангел тут, или там не ждут,
Никаких минут, стрелки часто лгут.
На один лишь крик оборвался миг,
И в кресте дорог встретил добрый Бог.
* * *
Жизнь и смерть — два понятия вечности,
Перепутаны, пересолены,
Слишком много наивной беспечности,
Не от этого ль небо намолено?
Где-то там, среди звездной галактики,
Тайна тайн не имеет значения,
Без теории и без практики
Уменьшения, увеличения.
Жизнь и смерть — категории вечности.
* * *
Поэты — народ особый,
Живут без обид и злобы,
Прощают душой и взглядом
Всех самых недобрых рядом.
Удар для них — лучик света,
Поскольку талант поэта —
Уметь отпевать стихами
Всё то, что зовут грехами.
Без всяких обид и злобы,
Поэты — народ особый.
* * *
Как нигде хорошо, и сбылось всё, что снилось,
Не жалею, люблю и себя, и весь мир,
Слава богу, со мной жизнь моя приключилась,
Мне диктуют стихи, подключая в эфир.
Я — живой человек, мои ангелы — всюду,
Охраняют покой дорогих мне людей.
Каждый шаг — только в свет. Разве это не чудо:
Проходить путь земной без ненужных идей
(Тех, что путают жизнь с тем, что в жизни не ново)?
* * *
Управлять тишиной тяжелее, чем звуком,
Плыть в потоке немым — участь только ли рыб?
Я, смотря в пустоту, зажимаю крик в руки,
Не страшась никаких плах, пытален и дыб.
Тишина говорит, тело рвется на части,
Я один-одинешенек, хватит ли сил?!
Хватит, если хотеть позитива и счастья,
Хватит — ты же любовь сам у Бога просил.
* * *
Пропущу сквозь себя всех реалий потоки,
Обнажу дух до пят, без иллюзий всплакну,
В этом мире поэты всегда одиноки,
Исповедуя словом, взяв в сердце вину.
Был иль не был? Потом — запятые и точки,
Всё простят и поймут и друзья, и враги,
Одиночество прячется мыслями в строчке,
На воде нет следов, на воде — лишь круги.
* * *
Я свободен, как ветер, внутри и снаружи,
Я имею права и уверенный взгляд,
Я себе самому и другим очень нужен,
Я особенно грешен, я искренне свят,
Я не так уж похож на шального маньяка,
Я имею желание быть, я могу
Написать, начертить, нанести, накалякать.
Я на том и на этом хожу берегу,
Я живу, как живу, и умею, и буду,
Я достаточно светел, я смел. Я лечу,
Я один, я со всеми, я верую в чудо,
Я свободен настолько, насколько хочу.
* * *
Не одержим никем. Всё — ерунда.
Диагнозы нелепые мертвы,
Зеницей ока берегу года
И не боюсь ни слухов, ни молвы.
Как хочешь ты — решать, поверь, не мне,
Всё, по большому счету, ерунда,
Я, выбрав путь, путь от весны к весне,
Зеницей ока берегу года.
* * *
На Сумеру не влезть,
И нужна ли Сумера?
Ни к чему эта лесть,
В жизни главное — вера
И невинность души,
От заката к рассвету,
Из невнятной глуши —
В мир, открытый поэту.
С чем пришел, с тем уйдешь,
Остальное — ничтожно,
Ничего не возьмешь,
Взять ничто невозможно.
* * *
Когда миру открыт, чистым небом дыша,
Наиболее травмоопасна душа,
Я мудрить не могу, я грустить не хочу,
Чистым небом дышу и по небу лечу,
И не чувствую грозных ударов судьбы,
Потому что я выше ненужной борьбы,
Столько неба вокруг, я, свободой дыша,
Забываю, как травмоопасна душа.
29.06.—02.07.2012, Москва
НЕВИННОСТЬ
* * *
Смерть — всего лишь потребность
В новом теле, не более,
Никакой такой боли,
Улыбнись у порога,
Встреча с Господом Богом
Для напутственной речи,
На земле только свечи,
Искры тайн в его взгляде,
Радость в новом наряде,
Сны, которые будут,
Небеса не забудут,
Выбираю с улыбкой,
Рядом ангел со скрипкой,
Явно сам Паганини,
И всегда и отныне,
Смерть — всего лишь потребность
В новом теле, не более.
* * *
Истина — в точности,
Святость — в порочности,
Вечность — в бессрочности,
Как ни крути.
Радость — в невинности,
Жизнь — в беспричинности,
Смех — в неповинности,
Мозг отпусти.
Утро бодрящее,
Всё настоящее,
Время летящее
Не пропусти.
Милость не судится,
Лучшее сбудется,
И не почудится,
Если нести
Светлое, ясное,
Вечно прекрасное,
Всё ненапрасное,
Лишь не грусти.
* * *
Зачем искать мучительно ответ
На свой вопрос: «В чем смысл глагола „жить“?»,
Деревья просто тянутся на свет,
Земля желает с звездами дружить.
Поют же птицы утром просто так,
Бесшумно рыбка плавает в пруду,
Олень в лесу не отмеряет шаг,
Зачем искать в потоке дней беду?
Жизнь — это радость раз и навсегда,
И смысла явно нет в глаголе «жить»,
На небе светит не одна звезда,
Земле со всеми хочется дружить.
* * *
Смысловые атаки,
Безусловные знаки,
Кто герой в этой драке?
Всё равно не пойму.
Улыбаюсь беззлобно,
Всё до боли подробно,
Числа сложены дробно,
Мне всё это к чему?
Не хочу даже тела,
Всё давно улетело,
И закрытое дело
Не хранит прокурор,
Только ветер бумажный,
Хор от пьянки отважный,
Наблюдатель вальяжный
Бросит взгляд на топор.
Вспомнит: в Индии где-то
Ранним, кажется, летом
Александр с поэтом
Словом мерили твердь.
Император был в шоке
Оттого, что пороки
Бесполезно жестоки
И глупа даже смерть.
Все богатства ничтожны,
Их забрать невозможно,
А величие ложно,
В сетках календаря
Перепутались числа,
Время в поисках смысла
Тучей в небе зависло,
Македонский жил зря.
* * *
Хорошо, если Ошо, плохо Дейл Карнеги,
Если выкрали лошадь, толку нету в телеге,
Святость — спорная штука, грех — основа движения,
Бог не там, где наука, Бог лишь там, где сомнения.
* * *
Прогибается даже твердь,
Что само по себе не странно,
Не меняется только смерть,
Жизнь меняется постоянно.
* * *
В безумном мире денег и страстей
Учиться можно только у детей.
* * *
Кто сказал, что я слаб?
Что надломлен судьбой?
Воин я, а не раб,
Я веду за собой.
Все, кто сгинул в пути,
Пусть жалеют себя,
Я способен вести,
Громко в небо трубя.
О величии всех
Богом взятых имен,
Без этапов и вех
И без пестрых знамен.
Самый крупный масштаб,
С самой лучшей судьбой,
Воин я, а не раб,
Я иду за собой.
* * *
Там, где любовь весь твой путь осветила,
Слабость и есть настоящая сила.
* * *
Не оставляй после себя следы,
Ходи босым по плоскости ручья,
Предания навязчиво седы,
Забудь, что значит всюду ставить «я».
Ни деньги и ни власть с собой не взять,
Чем выше взлет, тем очевидней крах.
Кому? Зачем? Свободу объяснять,
Свобода — это жажда, а не прах.
ПО ПРИТЧЕ ОШО
Когда-то жил каменотес,
И путь его был очень труден —
Соленый пот в осколках грез,
В цепочке непроглядных буден...
А он мечтал стать богачом,
Лежать под пледом на диване,
Лежать, не думать ни о чем,
Лежать как будто бы в нирване.
«Хочу!» — он крикнул, сделав шаг,
Навстречу ангел вдруг спустился:
«Богач? Отныне будет так!»,
И мир вокруг переменился.
Он — на диване в тишине,
Сплошная, в общем-то, нирвана,
Вдруг царь проехал на коне,
За ним и перед ним охрана.
И тент от солнца золотой,
И слуги держат опахало,
Вот это может быть мечтой,
Богатым быть сегодня мало.
«Хочу! — он крикнул, сделав шаг,
Навстречу ангел вдруг спустился:
«Царем? Отныне будет так!»,
И мир вокруг переменился.
Тент не спасает золотой,
Не помогает опахало,
Мечта устала быть мечтой,
Жара нещадная достала.
Сильнее солнца в мире нет,
Оно великое светило,
Не царь несет народам свет,
Царя идея осенила.
«Хочу!» — он крикнул, сделав шаг,
Навстречу ангел вдруг спустился:
«Быть хочешь Солнцем? Будет так!»,
И мир вокруг переменился.
И вот на самой вышине
Его, наверно, нету круче,
Но от жары в его стране
Свинцовые спасают тучи.
Никак их не преодолеть,
Для всех лучей они преграда,
Раз не заставил мир сгореть,
Его залить слезами надо.
«Хочу!» — он крикнул, сделав шаг,
Навстречу ангел вдруг спустился:
«Быть тучей? Что ж, отныне так!»,
И мир вокруг переменился.
Дождями залиты поля,
Потоки смело гасят пламень,
Устала от воды земля,
Но неприступен только камень.
Ему как будто в радость гром,
Он режет как ножом потоки,
Лишь камню туча нипочем,
Лишь камни в схватке одиноки.
«Хочу!» — он крикнул, сделав шаг,
Навстречу ангел вдруг спустился:
«Быть хочешь камнем? Будет так!»,
И мир вокруг переменился.
Он — камень, он теперь — гранит,
Его обходят даже воды,
Его спокойствие хранит
От неспокойствия народы.
Однако есть на камни спрос,
Крепки гранитные жилища,
И вот уже каменотес
Дробит единое на тыщи.
«Хочу!» — он крикнул, сделав шаг,
Навстречу ангел вдруг спустился:
«Каменотесом? Будет так!»,
И мир вокруг переменился.
* * *
Я встретил старика на пароходе,
Он был печален, но при этом мил,
Он мне сказал: «Как быстро жизнь проходит,
А я так никого и не любил,
Я идеал искал все эти годы,
Исколесил и запад и восток,
И юг, и север. Но закон природы
Вердикт мне вынес — вечно одинок».
«Так неужели за всю жизнь ни разу
Не встретили вы женский идеал?»
Он улыбнулся и почти что сразу
Ответил: «Видеть Бог возможность дал,
Она была настолько совершенна,
Что мир вокруг казался суетой,
Ее узнал и без ума мгновенно
Я был сражен небесной красотой.
Я чувствовал, как сердце болью ноет,
Я никогда так сильно не страдал.
Она в ответ сказала: «Вам не стоит...
Не вы нужны... Мне нужен идеал».
* * *
Это было давно, если всё-таки было,
Если не было, значит, придумано мной
Тридевятое царство и царская сила
За высокой оградою, ставшей стеной.
Царь гулял босиком, но, поранивши ногу,
Приказал во всем царстве ковры расстелить,
Чтобы мягкой была и тропа, и дорога,
Даже если дожди будут месяцы лить.
Пусть везде ткут ковры: в яслях, в садиках, в школах,
Шерсть любая пойдет: от овец до собак,
Кто перечит царю? Только шут у престола,
Он умнее других, потому и дурак.
Шут смеялся в лицо, корчил стражникам рожи,
Царь, разгневанный смехом, не в силах терпеть,
Бросил вызов шуту: «Бог тебе не поможет,
Если смех без причин — засечет тебя плеть».
Шут серьезно сказал: «Ты велик, твоя воля
Меня до смерти сечь. Только мы не враги.
Ты не думал, что проще и прибыльней, что ли,
Не ковры расстилать, а на обе ноги
Прикрепить: хочешь коврики, хочешь овчину...».
Царь задумался: «Вот, блин, какие дела»,
Шут остался шутом, нет для порки причины,
А на обувь с тех пор в мире мода пошла.
* * *
Говорить ни о чем, впрочем, как и писать,
Не могу, слишком дорог отточенный слог,
Это трудно — в куски сердце рифмой кромсать,
Это больно — по нервам гонять только ток.
Что такое стихи? Для кого-то — ничто,
Для кого-то — оружие в битве за плоть,
Для меня — это дни сквозь судьбы решето,
Для меня их писать — м;ку в пыль размолоть.
Только свет впереди, позади — только тьма,
Без оглядки спешу — до упора на газ,
Мне понятно: душа хороша без ума,
Я никак не могу от любви прятать глаз.
Небо глубже любых океанов вокруг,
Никого не прошу ни столкнуть, ни спасать,
Лишь прошу не судить, если, может быть, вдруг
Говорить не смогу, впрочем, как и писать.
* * *
Иногда, глядя в бездну, покой обретаю,
Иногда и без бездны боюсь пустоты,
Я не просто живу, я всё чаще летаю,
Перепутав местами: где я и где ты.
* * *
Рисовали рога, рисовали копыта,
Возникали откуда-то даже клыки,
А я шел и смеялся, и сердцем открытым
Всем прощал, говоря: «Мне бы вашей тоски...».
Время сделало круг и в кругах потерялось,
Настоящее — здесь. Остальное — вдали.
Мне огромное чудо в наследство досталось
От Христа, от Бетховена и от Дали,
От Хаджи Насреддина, от Будды и Ошо,
И от Моцарта с музыкой лучшего дня,
И каким бы я ни был: плохим иль хорошим,
Знаю, Бог всё равно просто любит меня.
* * *
Не оглядываюсь назад, равно как и не смотрю вперед,;
Настоящему сердцем рад, светлый ангел меня ведет,
Если нужно — слезу пролью, а понадобится — и кровь,
Отдавая, всё взять молю. Это всё — вся моя любовь,
Вся, которая здесь и сейчас.
* * *
Благодарен тебе за тебя, за улыбку,
От которой любая тревога — долой,
Не считаю прошедшее даже ошибкой,
Дружба тоже способна ткнуть в сердце стрелой.
Мы с тобою — хранители маленькой тайны,
Мы с тобою отыщем свои чудеса,
Наша ночь в эту ночь стала необычайна,
Улыбнись, нас простили за всё небеса.
* * *
Мир не делю на королев и шлюх,
Путь каждой воздается по уму,
Чем больше грязи, тем сильнее дух,
Не удивляюсь больше ничему.
Вся наша жизнь — дорога и кровать,
Я не считаю дань любви за грех,
Мне, по большому счету, наплевать,
Кто и кого, я радуюсь за всех,
Мир не деля на королев и шлюх.
* * *
Сложно только сначала,
Остальное не сложно,
От причала к причалу
Без штормов невозможно.
Маяки, словно знаки
На огромном просторе,
В трюме — с топливом баки,
Всюду Черное море.
Чайки в поисках хлеба,
Паруса ветра полны,
Горизонт с синим небом,
Разгоняются волны.
От причала к причалу
Без штормов невозможно,
Сложно только сначала,
Остальное не сложно.
* * *
Меня больше нет среди Вас,
Меж нами — слепые дожди,
Мой пламень в глазах не угас,
Я вымолил слово «не жди».
Уже никаких перемен,
Учу за уроком урок,
Не требую верность взамен,
Я счастлив, и я одинок.
На всем протяженьи пути
Что может быть лучше? Скажи!
Такого, как я, не найти,
Я в вены ввожу миражи.
И этим спасаю других,
Цена моим снам высока,
В них много желаний благих,
Я жив, мне противна тоска.
А Вы? Меня нет среди Вас,
Не ждите, ты слышишь? Не жди!
Мой пламень души не погас,
Я просто иду впереди.
* * *
Откуда взяться силам? Силы есть
С запасом на мгновение и века,
Я написал, а ты сумей прочесть,
Поймешь — пойдешь за мной наверняка.
Мой Бог не просто хочет тишины,
Он требует быть честным с тишиной,
Преображенье — оберег вины,
Невинность покрывает пеленой,
Спасающей от яростных атак,
Имеющий глаза увидит путь,
Лишь только тот, кто не боится драк,
Не может в Бога верить как-нибудь.
* * *
Я выше слухов, сплетен и интриг,
Со мной всегда не просто быть собой,
Мой мир не только мир моих же книг,
Мой океан приветствует прибой.
Я ухожу от общей суеты,
Не в силах тратить время просто так,
Любые ощущения пусты,
Когда на место солнца вышел мрак.
2—12.07.2012
ПОНИМАНИЕ
* * *
Спасибо за то, чего нет,
За то, кем мы были давно,
Теперь я — свободный поэт,
Мне многое разрешено.
Быть с ветром осенним на «ты»,
Общаться с кленовым листом,
Реальностью стали мечты,
Теперь ничего «на потом».
Мое понимание — дух,
Мой разум — помощник ему,
И время не делит на двух,
И вечность качать ни к чему.
Живу без оглядки назад,
Далек от страстей и утех,
Спасибо, я искренне рад,
Пусть будет прекрасно у всех.
* * *
Зря не страдай. Зло не твори,
Ибо твой рай — где-то внутри,
Это поймешь, станет легко,
Стелется ложь. Ты далеко.
Всё позади, но не смотри,
Жертвы не жди. Рай твой — внутри,
Ты в нем один. Нету тревог,
Хватит седин. Бог там, где Бог.
* * *
Каков источник, таково течение,
Каков светильник, таково свечение,
Способность зерен — в краюшке хлеба,
Для всякой птицы хватает неба.
Непониманье и пониманье,
Объект вниманья — колодезь знанья,
«Я» — тоже слово, но с новой строчки,
Всегда готовой дойти до точки.
И запятую с заточкой — в спину,
В судьбу пустую однажды кинул,
И навалились, и рвали эго,
И провалились под толщу снега
Миры другие. Я там, где тише,
Нет ностальгии, молчанье свыше,
И есть награда, и есть природа,
Назад не надо. Во мне — свобода
И как источник, и как течение,
Я сам светильник и сам свечение.
* * *
Я поставлю за тебя свечу,
Будь здорова, больше не грусти,
Будь счастливой, искренне хочу,
И прости всё грешное, прости.
В храме закажу сорокоуст,
Пусть монахи молятся в ночи,
Пусть молитвы льются в небо с уст,
Как огонь с поставленной свечи.
* * *
Всё приходит в порядок, даже странные мысли
Покидают, как будто пароходы порты,
Ты меня к своим бывшим, если хочешь, причисли,
К моим бывшим святыням причисляема ты.
Ни о чем не жалею. Смысла нету в обидах,
Всё, что прожито — было, снято наше кино,
Я люблю этот город, и любовь не для вида,
Беззаботные встречи были очень давно.
Улыбаюсь прохожим, нет ни капли сомненья
В том, что прошлое свято. Что всё именно так.
Всё приходит в порядок, и мое вдохновенье
Позволяет быть тверже, не стесняясь атак.
Ностальгия по сказке, там, где странные мысли
Покидают, как будто пароходы порты,
Ты меня к своим бывшим, если хочешь, причисли,
Потому что к святыням причисляема ты.
* * *
Влюбляюсь в жизнь и радуюсь мальчишкой,
Которому Бог подарил мечты,
Которые хранятся детской книжкой,
В которой даже истины просты.
Любой мой шаг — шаг босиком по лужам,
И теплый дождик — исполненье сна,
И с ангелами мы душою дружим,
И мне повсюду чудится весна.
На белый снег я разбросаю грезы,
Лишь только здесь прекрасен разноцвет,
Лишь только здесь не понимают прозы,
Лишь только я снегурочке — поэт.
Златая осень листья разбросала,
Влюбляюсь вновь и повторяю путь,
Влюбляюсь без любви, мне неба мало,
Влюбляюсь, понимая смысл и суть.
Влюбляюсь в жизнь и радуюсь мальчишкой.
* * *
Страданье состраданию предлог,
Всего две буквы — и другой итог,
Молитвы непрочитанные ждут
Своих икон и тех, кто к ним придут.
Крест, полумесяц, буква или знак,
Вопрос «зачем» важнее «где» и «как»,
Мы многое не по себе берем,
Наверное, не веря, что умрем.
Страданье состраданию предлог
Для тех, кого не забывает Бог.
* * *
Слово «тигль». От истины — дрожь,
Не делить свое «я» — суть пути,
Даже если за правдою — ложь,
Всё равно нужно правду спасти.
«Враг» и «друг» перевернуты вновь,
Карт в колоде с запасом всегда,
Слово «тигль», любая любовь
Не сумеет уйти в никуда.
Дни бессмертия не сочтены,
Невозможен за вечность ответ,
Всё, что начато с чувства вины,
Без сомнений выводит на свет.
* * *
Ты без поэзии грустна,
А я без грусти не поэт,
Со мною в радости честна,
Мне тоже близок чистый цвет.
Полутонами в тишине,
Чтоб в тишине полутонов
Искать амуров в вышине
И извлекать мечты из снов.
В улыбке спрятано твоей
Начало нового пути,
Под утро в парке соловей
Споет подружке «не грусти».
Я всё пойму, и он поймет,
Что трель его понятна мне,
Итак, не грусть к тебе влечет,
А что-то сказочно извне.
* * *
В противовес и чаще между строк,
Когда открыт, наборной финкой в грудь,
Никто другой так поступить не смог,
А для тебя лишь этот близок путь.
Кровь — на паркет, на кафель, на траву,
Я упаду и поднимусь опять,
Тебя я точно в рай не позову,
Ты толком даже не сумел распять.
Да и куда до Понтия тебе,
Хотя понтов на сорок человек,
Будь тенью в моей радостной судьбе
Пред тем как перепачкать грязью снег.
* * *
Стихи отправляю тебе осторожно,
Я их сочиняю и здесь, и сейчас,
Еще не заметно, но вскоре, возможно,—
Румянец при встрече, особый блеск глаз.
Улыбка твоя увлекает, я таю,;
Когда ты приносишь заваренный чай,
Как жаль, что сегодня опять улетаю,
Но хочется тихо шепнуть: не скучай.
* * *
Поэт не может не поэтом быть,
В зависимость впадая от момента,
Его не просто искренне любить,
И он не кролик для эксперимента.
И не удав. Он — просто человек,
Со всеми недостатками наружу,
Его поймут не сразу, через век,
Когда огонь любви растопит стужу.
* * *
Все помыслы мои всегда чисты,
Каким бы трудным ни казался путь,
Спадут и сгинут черные кресты,
Я улыбнусь, сказав: «Без слов забудь,
Любовь не в том, кто сможет победить,
Она едина без обид и зла,
Желающего в спину засадить
Не женщина — волчица родила.
Бой с сатаной — всегда напрасный труд,
А помыслы мои во всем чисты,
Нет шансов у него. То там, то тут
Я стряхиваю черные кресты».
* * *
В синем небе не видно следов,
Кто-то ходит, стирая следы,
А во мне — никаких проводов,
На две трети я весь из воды.
Не приходят сигналы в ответ
На вопрос: «Где скрывается Бог?».
В синем небе теряется след,
Остается загадочность строк.
Жизнь — игра. Разрешают — играй,
Здесь сейчас нет особой беды.
Там, на небе, конечно же, рай,
Только жаль, незаметны следы,
Бог умеет ходить без следов.
* * *
Чтоб Бога не смешить, не строю планы,
Пытаюсь сеять доброе в миру,
Чтоб всё успеть, вновь просыпаюсь рано,
Раз есть желанье, значит, не умру.
Чтоб не играть, не надеваю маску,
В любом театре нужен трезвый взгляд,
Чтоб боль убрать, на боль отвечу лаской,
Бессилен перед искренностью яд.
Чтоб всех любить, люблю себя всё больше.
* * *
Вопреки зеркалам, снам, явленьям, порокам,
Я доподлинно знаю, тебе одиноко,
От тоски не спасают разлук расстоянья,
Вижу, чувствую день твоего покаяния.
Поздно, рано — неважно, сомненья — из пыли,
Мы, конечно, не будем такими, как были,
В этом суть торжества. Над неведеньем плоти
Дух святой м;ки мук в тишине размолотит.
И откроется мир, не открывшийся всуе,
И иными цветами для нас нарисует
То, что было так важно, но важным не стало,
Пусть обида уйдет, пусть растает усталость.
Будет день, будет ночь. Будет как-то иначе,
Не стесняйся, поплачь, только ангел не плачет,
Потому что, ведя по тропе совершенства,
Знает: лишь покаянье — предтеча блаженства.
12—15.07.2012
СОКРЫТЫЙ
(с благодарностью Михаилу Найми)
* * *
Я не боюсь ни боли, ни потерь,
Поскольку заменяемы потери,
Мечты ни разу не входили в дверь,
Не постучав во все другие двери.
* * *
Нет смысла ни в вершке, ни в корешке,
Покуда всё единства не имеет,
Не знает разве крышка, что в горшке?
Беда горшкам, где черви есть и змеи,
Когда их крышки снимет кто-нибудь.
* * *
Я понимаю — всё одно и то же,
Пока с собой не станешь откровенным.
Жизнь человека будет не дороже
Того, что он считает самым ценным.
* * *
Кто-то счастья у Бога просит,
А кому-то удача снится,
Каждый вздох из груди уносит
Всё, что в этой груди таится.
* * *
Каждый взгляд, что брошен мимолетно,
Глаз несет с собой с его страстями,
Страхами, с тоской бесповоротной
И со всем, что происходит с вами.
* * *
Туман, дожди и прочие осадки —
Ничто в сравненьи с Божьим озарением,
Любовь не видит вовсе недостатки,
Такая слепота — вершина зренья.
* * *
Подобно кошке, ранящей язык,
Когда она точильный камень лижет
И верит, будто кровь из камня льется,
И человек свою же лижет кровь,
На обод времени ее пролив,
И с чавканьем жует свою же плоть,
Что спицы времени повырывали,
Ее он мнит за плоть и кровь эпохи,
Свою же плоть и кровь в ней не признав.
* * *
Считает ли ручей, текущий в море,
Себя потерей в нем? Какое горе
В том, что ручей и есть частица моря?
Так человек, свое утратив эго,
Становится не тенью — частью Бога.
* * *
Как Смерть избавит нас от смерти,
А Жизнь освободит от жизни,
Так Время нас из времени отпустит.
* * *
Нарушив логику сомнений,
Отбросив страх, не веря в бренность,
В водовороте изменений
Ищите только неизменность.
* * *
Не нужно слез, забудьте про моленье,
Взыванье к жалости достойно сожаленья.
* * *
Ручку молча крутит шарманщик,
Как творец, сменяя веком век,
Время — величайший обманщик,
Величайший дурак — человек.
* * *
Если радость в груди, значит, точно не быть мне пропащим.
Я для прошлого мертв, потому что живу настоящим.
* * *
Нет, честь не обрести с валютным чеком,
Иль с властью, иль с достатком на столе,
Для человека честь — быть Человеком,
Живым подобьем Бога на земле.
* * *
Запомни, по судьбе скользя:
Любовь и деньги скрыть нельзя.
14—17.07.2012
ПРЕОДОЛЕНИЕ
* * *
Преодолевая себя самого,
Собрав из крупиц, составлявших стену,
Всё больше понимаю, что не понимаю ничего,
И обнаруживаю перемену
В отношении к миру, хранящему тишину,
Свобода выбора не есть выбор плена,
Лишь только там шансы, где пошел ко дну,
Понять, как губительна бывает пена,
Начало выхода — совсем не вход,
Выбирая ось, становлюсь вселенной,
Не всей, а частью, и пусть ведет
Преодоленье к нетленному из тленной.
* * *
Мир начался со слова, в слово и превратится,
Всё это будет снова и снова уходить для того, чтобы возвратиться,
Бог, как и мы все, ностальгичен до необычайности,
По проведенной вверх полосе вниз отыскивая случайности.
В добрых делах и плохих поступках, в городах и на краях света
Любое большое в маленьких уступках, зима немыслима без лета.
Как и любое слово бредит словом, а начало — другим началом,
Сигнал из галактики о том, что готово забиться сердце, которое на земле встало.
Бог, как и мы все, ностальгичен до необычайности,
Вечность на встречной полосе столкновения с ней — не случайности.
* * *
Любовь лишь там, где мистика жива,
Где в каждой тишине особый звук,
Где не нужны ненужные слова,
Где есть прикосновенья губ и рук,
Где понимать нужды и смысла нет,
Где каждый миг до крайности хорош,
Где миражам не страшен звон монет,
Где беспричинно бесполезна ложь,
Где мистика на службе двух сердец.
* * *
А был ли Бог? И был ли Бог хорошим?
Вопросы эти сыпались от Ошо,
Чарльз Дарвин приводил пример мне куцый
О том, что жизни нет без эволюций.
А я не верил им обоим сразу,
Бог никогда не отдает приказы,
Он весь в себе. Он любит созерцанье,
И свет его — весь свет, а не мерцанье.
Творец не должен помнить о твореньи,
Его желание спрятано в дареньи,
Чтобы вопросы сыпались от Ошо:
А был ли Бог? И был ли Бог хорошим?
* * *
От поэзии страсти — к поэзии каждого слова,
От продуманной ночи к безумию нового дня,
Я иду, ни к чему, кроме песни души, не готовый,
Я иду, понимая, что мир тоже ищет меня.
Ветер полон свобод, свежий воздух питательней хлеба,
И вода из ручья в моих венах очистила кровь,
Под ногами — земля, надо мною — великое небо,
Я меж ними несу в своем сердце и грусть, и любовь.
17—19.07.2012
С МИРОМ
* * *
Солнечный город совсем не боится дождя,
Я выхожу без зонта. Я брожу босиком,
Хочешь, возьми мое сердце, на гору взойдя,
Пусть ни одна из дорог не исчезнет тайком.
Солнечный город — надежды надежный причал,
Парусник в море ищет шальные ветра,
Помнишь, как утром я во всё горло кричал:
«Время пришло, собирайся, нам в небо пора».
* * *
Последним ударом не послан в нокаут
Последней строкой непоследней мечты,
Собрав в кучу силы, я выбил мяч в аут,
Я встал и ушел, чтобы видела ты,
Как мне безразличны арбитры на поле,
Как снегом укроет назавтра поля,
Любовь минус страсть забывает о боли,
А боль минус время — всё та же земля.
Подводная лодка разбилась о сушу,
Назавтра луч света покинет маяк,
Последним ударом вернули мне душу,
И я перестал говорить миру fuck.
Я круче, чем Ошо, поскольку я круче,
Путь, пройденный мной, не нашел в пище яд,
Растаяла злоба, пролились все тучи,
Оставьте на память веселый мой взгляд.
* * *
В войне нет стадий и нет побед,
Чего же ради искать ответ?
Кто начал первым? Кто первым слег?
Сплетают нервы мечты в комок.
Уже не будет наивным взгляд,
Всего лишь люди войны хотят,
Бог не скрывает от неба слез,
Дождем смывает остатки грез.
О том, как было, чему не быть?
Кому дать силу? Кого любить?
Всех — очень много. Не всех — смешно,
Быть трудно Богом. Не быть — грешно.
* * *
И угли прогорят, и истлеет зола,
Приговор «виноват» канет в стенках ствола,
Ты внезапно поймешь, что среди пустоты
Лишь нелепая ложь распорола мечты,
Как подушку — на пух, как на части — покой.
Дух — всегда всюду дух, он не спутан с тоской,
И защита не крест, и движенье не страсть,
Песня не надоест, не притронется власть.
А напротив — всегда примет в сердце совет,
Потому что звезда, потому что поэт.
* * *
На перекрестке множества дорог
Не сомневайтесь, путь свой выбирая,
Что вам всегда во всем поможет Бог,
И что дороги все приводят к раю.
* * *
Трудно быть в светском споре духовным,
Трудно верить не только судьбе,
Говоря, помогаешь безмолвным,
А молчишь — помогаешь себе.
* * *
Обособляться, в общем-то, не надо,
Сомненья червь всегда недоедает,
Ведь самая ужасная досада —
Считать, что всё подряд вам досаждает.
* * *
Откровения с кровью,
Каждый выдох со вздохом,
Я наполнен любовью,
Мне не может быть плохо.
Небо стало забором,
Ключик есть от калитки,
Всё великое скоро,
Даже с первой попытки.
Улыбаюсь открыто
Всем стихам предстоящим,
Никакого нет сита,
Я живу настоящим.
* * *
С миром — в мир, с покоем — в тишину,
Благодарен всем за то, что есть,
Никого с собою не тяну,
Пусть благой любая будет весть.
Магия не служит силам зла,
А добру нет смысла вопреки,
В город солнца тишина пришла,
От унынья чувства далеки.
Улыбнись, послушай, как звучит
Эта радость, разбудив зарю,
Вновь прошу отречься от обид,
За себя всех вас благодарю.
* * *
Богом зло накажется,
Всё не то, чем кажется.
* * *
Мы просим Бога каждый божий день
О том, чего порой не знаем сами,
Он помогает нам, ему не лень
Смотреть на наши хлопоты часами.
Он время не считает — смысла нет,
Поскольку вечность Бога неделима,
А я прошу — да будет в мире свет,
А я прошу — пусть тьма проходит мимо.
* * *
Не перепрыгнуть ни ступени,
Нельзя взобраться без потери,
Я не приемлю слово «гений»
От тех, кто не живет по вере.
Как сложно о простом порою,
О сложном легче непонятно,
Не нужно в рай стремиться строем,
Весь строй отправится обратно.
Мостить ненужные дороги,
Латать просверленные дыры,
И заполнять собой остроги,
И заглушать нуждой эфиры.
Я сам не свят, но я понятен
Себе, всем, кто мечтою дышит,
Не существует темных пятен,
И не скребут мне совесть мыши.
И впереди еще ступени,
Им не найти конца и края,
Меж словом «друг» и словом «гений»,
Конечно, друга выбираю.
* * *
К смуглой Богородице с мечтами
И со свечкой, небо освещая,
А вокруг — поля цветут цветами,
Ароматом жизни восхищая.
Что просить? Пусть будет вечным лето,
Пусть войны не будет на планете,
Пусть в любви купается планета,
И на ней всегда смеются дети.
Пусть земля не прорастет крестами,
Так ли нам живущим нужно много?
К смуглой Богородице с мечтами,
С просьбою за нас у сына-Бога.
* * *
Пусть уйдут, кто уйдет,
Я готов быть и без,
Знаю, время найдет
Мне с излишком чудес.
С пиететом воздаст,
И не только гранит,
Кто меня не предаст,
Тот покой сохранит.
Ну какая печаль,
Если я не умру,
Открывается даль
В тишине поутру.
И стихи — в каждый дом,
Как давно молоко,
Раз я небом ведом,
Пусть вам будет легко.
* * *
Дай бог нам нашу нежность сохранить
До дней последних на родной земле,
Дай бог, чтоб было некого винить
За пули и за черный дым в стволе.
Дай бог надежд, текущих вдаль рекой,
И самых ярких красок колорит,
Дай бог найти неведомый покой,
Когда в мой крест гвоздь ржавый будет вбит.
* * *
На язык тишины переложены сны,
В храм никто не войдет до рассвета,
Мне, как Богу, в себе ощущения даны,
Я могу наложить свое вето
На плохие слова и лихие дела,
Изменяя порывы на штили,
Здесь дорогу, которая очень светла,
Не измерят ни метры, ни мили.
Я тебя обниму, я с тобою усну
В этом храме, во мне до рассвета,
Потому что храню и люблю тишину,
Даже если любовь без ответа.
19—24.07.2012
ЗАНА
zzz
Мечты — это наши сомнения,
Пусть небо, что настежь раскрыто,
Дожди, просевая сквозь сито,
На землю пролив вдохновение,
Сомнения наши размоет.
Пусть мир наводнится любовью,
Всем солнце великое светит,
В душе мы по-прежнему дети,
Зачем нам и с болью, и с кровью
Делить время жизни на части?
zzz
Имя этой страны не найдете на карте,
Но вошедший в нее карт читать не умеет,
Где начало начал, ночью там не темнеет,
Там никто не живет ни в бреду, ни в азарте.
Посох вечности — тайн объяснение многих,
Эти тайны хранит сердце Бога до встречи,
Там, где мир тишины, там, где звезды — лишь свечи,
Где условностей нет и границ нету строгих.
Вкус у яблока свой, но наличие знанья
Не всегда позволяет насытиться вкусом,
Дорожил ли Адам нерожденным Иисусом?
И нужны ли Христу после жизни признания?
А в стране тишины — только свет и свобода,
ПОСОХХОНЬ — это место открытым открыто,
Разреши гнездам быть в сердце радостью свитым,
Будь собой. Будь достойным святого народа,
Той страны, той, которой не сыщешь на карте.
zzz
Будет время и место, и явные знаки,
Не помогут слова, что храню в арсенале,
И бессилие станет спасением в драке,
И окажутся рядом все те, кто предали,
Потому что понять непонятное можно,
Потому что прощается, что не прощалось,
Со словами, как с пулей, уже осторожно,
Тишина — это то, что священным осталось
Для меня как идущего с миром по миру.
22.07.2012, Ярославль
ПРИНЯТИЕ
(13 фрагментов)
* * *
Скипетром молния в грудь,
Тень выходит из моды,
Есть ли еще кто-нибудь,
Чтоб не из рабской породы?
В противном случае — шут,
В лучшем — король без престола,
Я вижу смятенье минут
От взрыва словесного тола.
Скипетром молния в грудь.
* * *
Ответ — в безмолвии, как, впрочем, и вопрос,
Где нет конца, там точно нет начала,
И до сих пор непонятый Христос
Свой крест никак не видел пьедесталом.
* * *
Ни грамма злости, ни капли грусти,
Обиды бросьте, пусть месть отпустит,
Кто болью метит, тому всё стремно,
Звезда не светит, вокруг — мир темный.
Смысл лясы точит, сметая годы,
Мозг обесточит, отравит воды,
Всё накрывая волной кошмара,
Умрешь живая — такая кара.
А рядом — черти, и ад стращает,
Но я, поверьте, ее прощаю.
* * *
Не сужу никого и совсем не жалею
Всех, кто взял и ушел, и продал по уму,
Я свободу в любом проявленьи лелею,
Это — выбор. Без выбора — душу в тюрьму.
Быть с собою на «ты», посносить все остроги,
Даже если попал в настоящий острог,
Вера в лучшее снимет любые тревоги,
И ты сразу поймешь, как велик в тебе Бог.
* * *
Без гнева и страха
Рахул стал Сараха,
И стрелы не пали рабой тетивы,
Песнь для королевы,
Ни вправо, ни влево
Ничто не качнулось внутри головы.
От сутр Патанджали
Плодов не пожали,
Лжи может быть тыща, но правда — одна,
Она может много,
Уходит тревога,
Когда понимаешь — у неба нет дна.
* * *
У мистика нет доказательств,
Он выше любых обстоятельств,
Он сердце свое обнажает,
Он чувственно преображает
Весь мир, очищая от фальши.
Великое спрятано дальше,
Но мистика преодолений —
В отсутствии всяких сомнений.
* * *
Облака и тучи не испортят небо,
Небо — это вечность. Там, за небом,— Бог.
И хотя ни разу я за небом не был,
Избавляю душу от земных тревог
Верой и надеждой.
* * *
Не трави страданьем год; —
Годо не придет никогда.
* * *
Стремись не ранить душу телом,
Расти затем, чтоб стать пределом.
* * *
Надежда радостью светла, любовь во мне — уже не страсть,
Я расставляю зеркала, чтобы не дать другим пропасть.
Непробиваемой стеной я верой в Бога окружен,
И всяк, воюющий со мной, собой же будет поражен.
* * *
Удар, удар, но я не пригибаюсь,
В меня попасть реально тяжело
Лишь потому, что просто улыбаюсь
С готовностью добром платить за зло.
Я — чистый воздух, я — вода в сосуде,
Я — сердце ветра в утренней тиши,
Мне плохо никогда уже не будет,
Каким меня ударом ни круши.
* * *
Ничего плохого в безобразии,
Хочу отметить заранее:
Лучше иметь фантазии,
Чем какие-либо воспоминания.
* * *
Не претендуя на личную свободу,
Принимаю правила сосуществования,
Я шел к пониманию долгие годы
Сквозь встречи, расставания, встречи и расставания.
Мое отношение к тебе
Не выразишь ничем, кроме нежности,
Я не знаю, кем ты окажешься в моей судьбе,
Но я принимаю правила совместной безмятежности.
И допускаю бурю эмоций и чувств,
Если мы окажемся в одной постели,
Никакой игры, никаких искусств,
Только принятая радость в душе и в теле.
27—29.07.2012
ПРОБУЖДЕННЫЙ
* * *
Ты — солнца луч. Ты — символ пробуждения,
Я — просто... Я — снаружи... Я — внутри...
Ты для меня — эпоха Возрождения,
Я — Леонардо, милая, смотри,
Как светишь ты улыбкой Моны Лизы,
Нет, не из Лувра, а из глубины,
Я не стремлюсь ни к верху и ни к низу,
Невинность означает: нет вины.
Мой новый день... Ты — ночь моя святая,
Горит огонь, преображая ртуть,
Я верю в то, что, над землей летая,
Мы и другим укажем в небо путь.
* * *
Свет внутри и покой,
Я умею быть нежным,
Время — рядом рекой,
Океаном безбрежным,
Неба синяя даль —
Словно вечность повсюду,
Исчезает печаль,
Понимаю и буду
Жить в себе и во всём,
Что хранит части света,
Все мы небо несем,
Все. Не только поэты.
* * *
Ты не можешь меня ревновать,
Потому что я здесь и с тобой,
Если хочешь, мы можем в кровать,
Иль каприз, если хочешь, любой.
Всё напрасное — там, во вчера,
Что назавтра — не важно, пойми,
Если хочешь, прогоним ветра
Или будем всё время детьми
Беззаботными в мире забот.
Невозможно со мной горевать.
Если хочешь, сыграю без нот,
Или будешь меня ревновать?
* * *
Запланирую подвиг на завтра в тетрадке,
Как известный барон с нестареющей пленки,
Это так хорошо — быть до радостей падким,
Это голос души, бархатистый и звонкий.
На Луну на ядре и, конечно, обратно,
Носит где-то олень бесподобные ветки,
Запланирую подвиг — пусть будет приятно
Всем, кто слушает музыку в парке, в беседке.
Там гитара звучит, там блатные аккорды,
И все песни знакомые с раннего детства,
Подвиг прямо с утра, я решил это твердо,
Мне Мюнхгаузен глупость оставил в наследство.
И я этим горжусь, и храню словно око
Все фантазии, сны, сказки, ввысь поднимая,
Есть же тридцать второе число в наших сроках,
И не где-то, а в каждом мной прожитом мае.
* * *
Жизнь ст;ит того, чтобы ставить на кон,
Уже не считаю ни дней, ни минут,
Я больше не верю молчанью икон,
Меня не смущает ни пряник, ни кнут.
Подумаешь, деньги — всего лишь каприз,
Обилие власти — ненужная страсть,
А я не боюсь — и ни вверх, и ни вниз,
Я просто могу и взлететь, и упасть.
Диктуют стихи? Почему же не вам?
Не я проводник, я за всё заплатил,
Я знаю и цену, и веру словам,
Я время за время слепое простил.
Лишь вечность достойна небесных дорог,
Как трудно в себе сохранять тишину!
Жизнь ст;ит того, чтоб хранил ее Бог,
Особенно если она на кону.
* * *
Данность данную нужно принять,
Это сложно и просто, поверь,
В прошлом трудно надежду поднять
И увидеть не стену, а дверь.
Всё проходит, и это пройдет,
Мудрый Будда, затем — Соломон,
Иногда не совсем не везет,
Если так, принимайте как сон.
Боль души, посвящение в свет,
Первый шаг, дальше — дольше, лети,
Ничего невозможного нет
Там, где правит глагол «отпусти».
* * *
Поставишь за меня свечу
И у иконы постоишь,
И без молитвы помолчишь,
Но я не этого хочу.
Мой мир — лишь только мной храним,
Я никого не допущу,
Я всех за всё всегда прощу
И нарисую даже нимб.
Но мне дороже тишина,
Покой, внутри хранящий свет,
Каков вопрос — таков ответ,
Меж мной и пропастью — стена.
* * *
Ни капельки обиды — суть мечты,
Чтоб эго растворилось в пустоте,
И навсегда исчезли блокпосты,
Всё подчинив душевной чистоте.
За жизнью жизнь исчерпана сполна,
Жду просветленья, с Буддой быть хочу,
Осталась позади моя вина,
Когда же ангел разожжет свечу?
Уже вот-вот, но новый миллиграмм
Откуда-то берется неспроста,
Я, если надо, всё, что есть, отдам,
Чтоб эго поглотила пустота.
* * *
Стрелки в полночь сошлись и исчезли как тени,
Я стираю остатки кровавых сомнений,
Растворив их в воде, благо в жизни есть Зана,
Благо, выйдя на свет, я не стал партизаном.
Били темные влет, и лежачего били,
Но мне ангел поет, значит, очень любили,
Да и любят, и впредь, я надеюсь, не бросят,
Мне позволили петь, у меня песен просят.
Кто со мной и за мной — с тенью время растопчет,
Ну а кто с Сатаной — пусть обидою ропщет.
* * *
Вот и время другое, пропали и час, и минута,
И быть хочется Ноем в ковчеге, плывущем как будто,
Полным радостных сил, тех, что смогут найти мою сушу,
Всё, о чем я просил, всё вошло бесконечностью в душу.
* * *
Ты уже появилась. Ты так необычно прекрасна,
Я люблю твою вечность, которая скрыта во мне,
Понимаю, что жизнь без тебя я прожил не напрасно,
Понимаю, что всё, что бесценно, бесценно в цене.
Каждый прожитый день позабыт, начинаю сначала,
В снах отсутствуют сны, просыпаюсь ребенком в тиши,
Ты по мне никогда до меня без меня не скучала,
Да и я без тебя лишь старался играть в «не спеши».
Вот и время пришло и, ударившись, кануло в лету,
И ценней оттого не родившийся голосом крик,
Дар поэта — в словах, что беззвучно доступны поэту,
Я прозрел, я не стал, ибо больше я не проводник.
Просветление — путь, мало, просто сказав, загореться,
Этот свет — изнутри, он особо душою храним,
Ты уже появилась, а я не стараюсь раздеться,
Потому что раздет, и при мне только крылья и нимб.
* * *
По сценарию, словно по нотам,
Вышел сам или вывели вновь,
Много ангелов или же кто-то,
Чья религия — просто любовь.
Благодарность не знает предела,
Сострадание — выше тревог,
Молод я и душою, и телом,
Кто же ангелы или же Бог?
По сценарию, словно по нотам,
Меня вывел и выведет вновь.
Не религия — жизнь, а работа,
Та, которой названье — «любовь».
* * *
Кто уйдет, те уйдут,
Если ли смысл жалеть?
Пусть оковы падут,
Пусть рассыплется плеть,
Пусть не будет спины
Для удара ножом,
Нет отныне вины,
Той, что век бережем.
Город спит в тишине,
Людям не до войны,
Там вдали, в вышине,
Рассыпаются сны.
Каждый будет иметь,
Каждый что-то найдет,
Смысла нету жалеть
Тех, кто сразу уйдет.
* * *
Последней волной ностальгии
Из памяти разум сотрется,
И выйдут картинки другие,
И радостью сердце взорвется.
Свобода, свобода, свобода,
Отныне в душе — лишь блаженство,
Пью самую чистую воду,
И в формах моих — совершенство.
Спасение — в поисках Бога,
В местах, где не ищут другие,
Уходит навеки тревога
С последней волной ностальгии.
* * *
Ты пришла, прилетела, вернулась... О, чудо!
В целом мире не хватит сегодня посуды,
Чтоб разбить и устроить на радостях пляски,;
Улыбаюсь, предчувствуя разные ласки.
Поцелуй же меня, обними, прочь одежды,
Мы с тобой ради веры, любви и надежды
Будем просто вдвоем. Бью на счастье посуду,
Ты пришла, прилетела, вернулась... О, чудо!
* * *
Я был жесток к себе, себя жалея,
Я свое эго водружал на трон,
Я был любого из тиранов злее,
Как будто бы в посудной лавке слон.
Я не щадил ушей друзей часами,
Я был... Отныне спала пелена,
Я за себя молюсь под небесами,
Я снова жив. Я сбросил чары сна,
Который мне казался самым-самым,
Теперь глаза открыты, я не сплю,
Я говорю уверенно и прямо,
Что я люблю, весь мир вокруг люблю
И чувствую — я в центре всей вселенной.
* * *
Пропахну запахом твоих волос,
Возьму с собою все твои мечты,
Мне не нужны ответы на вопрос,
Зачем ответы, если рядом ты?
Спокойный город, утренний пейзаж,
Я слышу — ветер прячется в тиши,
И роза без шипов, и жизнь — не блажь,
И неба столько, только знай дыши.
* * *
От безначального начала до бесконечного конца,
Где нету много, нету мало, где очевидней путь Творца.
30.07—06.08.2012