Что-то вампирье снова сквозит во взгляде,
ржавый внутри поскрипывает радар.
Я становлюсь свободен, жесток, всеяден,
словно и не встречал её никогда;
вновь замечаю жилки на нежных шеях
и не пугаюсь дня - я и так зола,
и, остывая, дьявольски хорошею,
не отражаясь с радостью в зеркалах.
Жизнь после смерти ласковой не бывает.
Но
есть теплокровные вкусные мотыльки.
То, что нас не убило - пусть добивает...
нам оставляя вечное - вопреки.