Наблюдатель устал. Его запоздалые вопли
Не имели цены, не нашли себе нужных ушей.
И вот он лежит, погребенный под гнетом речей,
И смеется, смеется, смеется – аж волосы взмокли.
Наблюдателю скучно. В глухой и густой пустоте
Ему так легко утонуть в отсутствии света,
Но он повторяет слова гнилого завета –
И смех умножается, крепнет, звуча в высоте.
Наблюдатель не спит. Его кошмары ожили,
И маячат тенями в далеких дневных небесах.
И образы ужаса пляшут в бездонных глазах.
И страх холодными льдинками колется в жилах.
Наблюдателю грустно. Он не раз пожалел,
Что когда-то вернулся из смерти – неверной, неполной,
И испуганный, нехарактерно покорный,
Принял то, что мифический вышний, казалось, велел.
И теперь он один среди тех, кто как-то живет,
Половину себя потерял, остальное давно искалечил,
Навсегда неспособный чувствовать по-человечьи,
Он своим наблюдениям точную запись ведет.