Старая, трухлявая, на смерть похожая,
Бабка в церкви встретила меня.
День выдался на редкость погожий,
Если бы не выскочила эта змея.
Она прошипела, разбрызгивая слюни:
«Куда ты прешься, плечи прикрой!
Ходят тут всякие шлюхи и нюни
Пораспустили, ох, батюшка мой!».
Многозначительно вверх посмотрела,
Всем своим видом мне показав:
Смотри, мол, я верую душою и телом,
Ты не подумай, Он знает, кто прав!
Да я и не думала, бабушка, спорить,
Вы отойдите, а я внутрь войду.
«Нееет, - зашипела змея, - тебе даже не стоит
Просить Его, и гори ты в аду!»
И затряслась вдруг она, закружилась,
Упала на пол и давай колотить
Лбом по земле, прося Божию милость
Избавить ее от меня, освободить.
Потом поднялась не спеша, посмотрела
Гордым, презрения полным взглядом.
«Я Божья сестрааа!» - едва слышно запела
Голосом, полным дегтя и яда. (Голосом, наполненным дегтем и ядом)
«Вот посмотри, как надо одеться,
Когда посещаешь место сие», -
Рукой провела вдоль от шеи до места,
Где однажды закончит свое бытие.
Черное, грязное, смрадное платье
Потом и тленом пропиталось давно,
А глаза так и просят продать ей
Молодость, свежесть, любовь и добро.
Полно, бабуля, кому нужны жертвы?
Неужто одежда закроет все то,
Что на пределе оголены нервы
И желчь, что струится из тела давно.
Вот так и бывает, когда, перепутав
Веру и механический раболепия фарс,
Бога держим снаружи и глупо
Не понимаем, что Бог в каждом из нас!!!