Памяти отца
Дом с крылечком и вода
в зябкой луже у колодца
возвращают нас туда,
где не сразу узнаётся
санитарная беда.
Божьим снегом между рам
называли в блестках вату,
мама мыла рамы там
и носила хлеб солдатам.
Листья липли к сапогам.
Мама мыла раны нам,
тем кто пуще злой неволи
в пулеметный ураган
ненавидел снег и поле,
дым с разлукой пополам.
Но зато, когда в ненастье,
с колбой, как из-под земли,
возникала мама Настя,
неразбавленное счастье
мы глотали, как могли.