Мальчишеских сомнений узник,
Собравшись с духом наконец,
Я затаился в старой кузне –
Смотрел, как трудится кузнец.
Кузнец кольнул меня веселым
Огнем из-под сожженных век,
Но становился взгляд весомым,
Когда брал молот человек.
Он воздух пил – струю хмельную,
Меха играли, как гармонь,
Он полосу бросал стальную
На наковальню, как в ладонь.
Летели искры, как кометы,
Но кузнеца они не жгли –
Он был хозяином планеты,
Он был могучий Дух Земли.
В работе он преображался,
Божественный, волшебный дар:
От наковальни заряжался
И все усиливал удар.
Земля дрожала от ударов
Я кузнеца не узнавал,
Вбирая в грудь из горна жару,
Казалось – он весь мир ковал.
Легко, уверенно, ритмично
Ковал он мирозданья цепь,
Тяжелым молотом привычно
Уже нащупывая цель.
Вокруг него Земля кружилась,
Тут мне увидеть довелось,
Как медь руки в набрякших жилах
Вгоняет в шар земную ось.
Святые созиданья звуки
Неслись в эфир со всех концов.
И, как во сне, я видел руки
Его собратьев – кузнецов.
Их медно-бронзовые спины,
Казалось, издавали звон,
Такие вышли не из глины,
А из-под молота его.
Гремят рабочие таланты,
Набат сердец звучит в веках,
Как легендарные Атланты
Планету держат на руках.
Я свято верю в эти звуки,
Земля не превратится в прах,
Покуда мнут железо руки,
Пока она в таких руках.
1982