* * *
Вечерние огни,
скукоженные стужей, —
действительность, что ни
просторнее, ни уже
того, что мог бы взгляд
перевести в понятье
увеличенья трат
на перемены в платье
к зиме... Уж не вчера ль
мы превратили дали
и в шапочку, и в шарф,
и в треушок для Дарьи,
и в лыжи для Петра,
и в наши растабары
про то, чтобы пора
сапожки для Варвары...
Заплачь, мой друг, ударь
возжегшего жестоко
под окнами фонарь,
сворованный у Блока,
за страх, а не стихи,
за чад, а не горенье,
за перебег строки,
а не сердцебиенье!
Хоть жизнь перепиши,
хоть строчку переделай —
действительность души
не дале чем в пределах
отпущенного ей
сумеет развернуться,
и дудочке моей
вернее задохнуться...