Шалости судбы

   
 Одно время я работал слесарем на небольшом механическом заводе. Все цеха его размещались в одном длинном одноэтажном строении. Сверху над ним возвышалась старая дощатая надстройка с трех бывших конторских помещений. Центральное из них служило когда-то кабинетом директора. Слева от бывших «апартаментов хозяина» находилась, в свое время, бухгалтерия, а справа – комната начальника отдела кадров. Ко всем развалюгам вели расшатанные лестницы со стороны территории завода.
    Со временем, на предприятии построили просторное административное здание, которое вместило в своих стенах всех, без исключения, командиров производства. А старые «трущобы» почему-то не снесли. Скорей всего потому, что всем было лень ими заниматься. На дверях, с оставшимися табличками «начальник отдела кадров» и «бухгалтерия», главный механик повесил свои замки, и что-то за ними хранил. Директора же бывший кабинет остался никем не востребованный, и рабочие частенько использовали его под «вытрезвитель». Если кто-то приходил утром пьяненький на работу, или принимал непосильную для себя дозу очень уж «тонизирующего» напитка во время обеда, его затаскивали туда отлежаться. Потом у бригадира с провинившимся подчиненным происходил приблизительно такой разговор:
-Ты вчера полдня отлеживался у директора в кабинете, поэтому сегодня останься после работы. План «горит».
-Хорошо. Я сейчас позвоню супруге и предупрежу ее, что задержусь на пару часиков.
    Как-то у «шефа на приеме» побывал и я. Там нужно было «усвоить» пузырек чистого спирта, которым отблагодарила меня Валька-кладовщица за одну небольшую услугу, предоставленную ей лично. Во время «застолья», организованного мной себе любимому, мне послышался разговор в «бухгалтерии». Я заглянул в щелку, и увидел за перегородкой нашего главного механика. Он тискал там Катю, жену Вити Тищенко, моего напарника по работе. И такие ласковые слова ей нашептывал, каких даже различные донжуаны в кино не произносили. И святой мученицей ее называл, и неутомимой труженицей, каких мало на белом свете, и радугой, способной озарить его безрадостную жизнь. 
    И когда это радуга что-то озаряла? Все мужики сюсюкают с женщинами, если хотят склонить их к очень «тесному» общению. Но таких «соловьиных трелей» мне слышать еще не приходилось. Глотнув свои «премиальные», за неучтенный на работе труд, я отправился в цех и, по дороге, как на грех, встретил мужа-рогоносца.
-Сходи у «вытрезвитель» и послушай сказки «Тысячи и одной ночи». – вырвалось у меня как-то само собой.
    И.., если бы мог, плюнул бы сам себе в морду. Ну, не хотелось мне ничего говорить ни ему, ни кому-то другому о том, чему был свидетелем. Ей-богу, даже мыслей подобных не возникало в голове. Не знаю: как так получилось? Сам себе, скотина, испортил блаженное состояние души, которое теплой волной начало обволакивать меня всего, после выпитого стакана по-настоящему «огненной воды». Только тогда мне стал понятен смысл выражения: «черт попутал».
    После смены Виктор подошел ко мне и предложил сходить в кафе за его счет. Отказываться от возможности выпить даром – было не в моих правилах. Однако, всю дорогу к питейному заведению думал: «Что же такое плохое произошло из-за моего дурного языка?». И еще одна мысль постоянно сверлила мозги: «Будет бить, или не будет бить?».
    За стойкой бара мы выпили грамм по двести, прежде чем мой приятель заговорил:
-Никому не болтай про Катю. В том, что ты видел – я сам виноват.
-Это как же? – полезли у меня глаза на лоб. Подобное начало разговора не могло не обескуражить. – Неужели женой торгуешь?
-Не говори глупостей! Суть дела в том, что женились мы с ней, предварительно не встречаясь. Не по любви, можно сказать. Познакомились на заводе, как-то разговорились, обменялись неудачным опытом на любовном фронте, и решили попробовать жить вместе. И вот шесть лет уже как притираемся друг к дружке. Двоих детей родили. А, все равно, чувствую, что не даю жене того, что нужно женщине.
-А что ей нужно?
-Искренняя ласка, доброе слово, ежедневное внимание. Я, как могу, стараюсь, конечно, создать семейный уют, только у меня это не всегда получается.
-А до Кати у тебя кто-то был?
-Да. Встречался с одной женщиной. Имя у нее очень интересное – Вереса.
-Что же произошло, что вы разбежались?
-Опоздал, однажды, на свидание. И моя симпатия так обиделась на меня, что в тот же день оформила брак с молоденьким лейтенантом, и укатила с ним в Среднюю Азию. Сейчас, наверно, муж Вересы уже капитан, а может и майор. И живет счастливая пара в достатке и согласии.          
-Значит, не любила она тебя.
-Может быть.
-И как часто твоя супруга ищет себе на стороне утешение?
-Зачем ты так? Она женщина не гулящая, не пьющая, чистоплотная, отличная хозяйка и любящая мать. Просто, проявила минутную слабость, не устояв перед сладкими речами ловеласа.
-И про слабость эту – тебе ни слова.
-Как раз рассказала все, как было. И очень сожалеет о случившемся.
    Разговор наш окончился тем, что я клятвенно пообещал никому не рассказывать о злоключении Кати в тот день, и мы разошлись.
    Вскоре я выучился на моториста, и устроился работать по специальности на торговый флот. Обошел на морских судах все моря и океаны планеты Земля. Три раза женился и разводился. Четыре раза менял места постоянного жительства, но так нигде тихой гавани для старости и не облюбовал. И когда вышел на пенсию, поехал на родину доживать свой век
    Катю и Витю я застал уже очень постаревшими. И видел их всегда только вдвоем. Они вместе ходили на рынок, вместе ковырялись в зеле на даче, вместе стирали белье, готовили пищу и занимались уборкой. Одинокие старушки, постоянно сидящие у подъездов домов, нередко шептались им вслед: «До чего красивая старость!» От них, действительно, исходила необыкновенная теплота семейного благополучия и взаимопонимания. Одиноко сидящего, Тищенко мне удалось увидеть только однажды в ближайшем кафе.
-А где твоя Джульетта? – поинтересовался я у приятеля, подсаживаясь к нему за столик.
-Поехала проведать сестру. Вчера она позвонила, что очень больная.
-Как твои дети?
-Оба получили высшее образование. Живут за границей. У каждого свой бизнес.
-Навещают?
-Изредка. Раньше приезжали чаще, а сейчас у каждого семья, дети. Им уже не до нас.
-Помогают?
-Если попросим.
-И то хорошо.
-Конечно
-А Вересу вспоминаешь?
-Временами. Как-то на днях приснилась. Жалкая такая. Наверно не очень хорошо жизнь сложилась. Может даже в помощи нуждается.
-Нашел бы и помог.
-Как? Ни здоровья, ни денег. Был бы миллионером, дал бы распоряжение юристам разыскать ее и обогреть. А так…что я могу?
-Скажи лучше, что Катю боишься.
-Дело не в страхе. Раз живем вдвоем – значит нужно придерживаться писанных и неписанных законов совместного проживания. Иначе ведь нельзя.
-Интересно: с бабой своей ты хоть когда-нибудь ругался?
-Святым не был. Не только ругался, а случались и загулы, и запои. Только необыкновенная терпеливость супруги и спасла меня от алкогольного проклятия. И я ей за это бесконечно благодарен.
-А вот, если б время повернуть вспять. Годков этак на сорок. Кого б ты тогда выбрал – Катю или Вересу?
-У меня самого, иногда, возникает подобный вопрос.
-И что?
-Не знаю.
-Эт, - подумал я тогда, - судьба пошалила, и заставила мужика коротать свой век с женщиной, случайно встретившейся ему на жизненном пути. А когда на старости лет поинтересовалась у него: «Нужна ли тебе сейчас твоя зазнобушка?» - он уже не знал, что ей ответить.