Пресс — это мама, мама кирпичей.
Детишек у мамаши миллионы;
прошедшие сквозь пеклище печей,
они: красны, крепки и закалённы.
Царицею формовки женщина была.
Её не только бригадирство отличало,
не только то, как выполняла план;
она красавицей была, притом — редчайшей.
Могла б работу поприличнее найти,
мне было непонятно, что её держало?
Но вот, однажды, шепоток меня настиг,
как шмель всадил своё — со спичку — жало.
Подробно рассказать — мороз по коже;
да и зачем? — беда давнишняя...
На правду клевета жестокая похожа:
мой ангел — прессом! — человека раздавила.
Несчастный очищал, но самовольно, барабан:
была не в курсе, ну и — пресс врубила:
и в миг — вот ужас! — человек пропал.
В прекрасное лицо кричали ей: «Убийца!»
Сейчас спокойствие на её лице;
не сонная, сытая одурь красоток.
И счастья знала она рецепт,
который множеству — кроссвордом.
Людской неистребимый оптимизм, —
он как великое спокойствие природы.
Глупее глупого, кто белый свет темнит,
кто всяческие гибели пророчит.