Из книги"Горящий куст"
ДАНИИЛ
Давно я с грустью замечаю,
Как мир жесток. Что мало знаю
Его таинственную суть.
Терзает душу и уснуть
Мне это часто не дает.
В смятенье я. Рука берет
Перо и душу изливает…
И долго нежность излучает
Тогда написанное мной.
Судьба не кажется уж злой
И все печали исчезают.
Картины прошлого мелькают,
Отрадой, наполняя грудь.
Душа в волненье: «Рядом будь!
Господь, Господь, мой повелитель!
Не покидай мою обитель!».
На берегу крутом Евфрата,
Среди пустыни был когда-то
Великий город Вавилон-
Теперь в преданиях лишь он.
Сей город шумный, многоликий,
Здесь жил халдейский царь великий
И поклонялся он Иштар.
И молод был кто, или стар,
Мардука храм все посещали,
И только идола лишь знали.
И так изстарь жили халдеи,
Но были в городе евреи:
С родных их мест Господь изгнал;
По дому всякий тосковал,
И ночью ясною являлся,
На брег Евфрата, предавался,
Там грустным думам о былом:
Как много счастья было в нем.
Во тьме ночной костры пылали-
Любуясь ночью, все рыдали,
Не в силах справиться с тоской…
И песни плыли над рекой.
Была в них горечь и печаль:
- О, где же ты, родная даль?
Иерусалим мой дорогой?
Господь, Господь, верни домой!
Но утро снова наступало,
Страданье тяжкое их ждало,
И снова крики, кнут халдея.
И лишь отрадно для еврея
Молитвой душу отогреть,
И пред костром во мгле сидеть.
Но время шло, года ушли,
Воспоминанья не прошли,
Как ночка темна пред зарей.
Евреи горечь всю с собой,
Всегда в душе своей носили.
Они лишь господа просили:
« Господь! Господь! Ты будь со мной,
Господь, верни меня домой».
И деткам часто повторяли,
Что был, мол, рай, что потеряли.
Но время лучшее настало:
Из мрака Персия восстала
И поглотила Вавилон.
В нем правит Дарий - мудрый он
Царь добр к евреям, с ними мил-
Средь них один был, Даниил.
Еще он в юные года,
Когда пушок, не борода,
Его лицо чуть-чуть прикрыл,
Царю халдейскому открыл,
Что ждет его позор, не слава-
Как пыль, рассеется держава.
Тиран другой сюда придет,
Царь от руки его падет.
И царь поверить был не прочь-
Но сбылось это- все точь -в - точь.
Виденья Даниил видал,
И сны исправно толковал…
Бывает, шепчет плоть нам льстиво,
Что сон исполнится, но лживо
Все то, что Богом не дано.
А коль от Господа оно-
То непременно все случится.
А нам лишь надобно молится…
Господь порою диво шлет…
Их было много в прошлом. Вот
Поставлен идол золотой,
И тот поплатится главой,
Кто к истукану не склонится.
Халдейский люд во храм стремится:
Все к идолу идут толпой.
Но равнодушно идол злой
Глядит, как молятся халдеи.
Но что такое, где евреи?
Они обязаны здесь быть!:
-Придется мне царя позлить,-
Так главный стражник говорит.
Бежит к царю, к нему вопит:
- Во храм евреи не идут!
И царь халдеев в гневе тут:
- Да силой в храм их волоките!
А не пойдут - главу снимите!
И взбудоражен Вавилон,
Еврейский в страхе люд, но он
Не хочет идолу молиться,
Царю халдеев подчиниться.
Но вот халдеи донесли
На трех евреев. Вот они
Перед царем уже стоят,
Тот устремил на них злой взгляд:
- Зачем вы мне не подчинились:
Перед Мардуком не склонились?
И говорил один в ответ:
- Есть Бог - один, другого нет!
Внимать ему мы только будем,
Не отречемся, не забудем.
И хоть погибнуть суждено,
С тобой, Господь, мы все равно!
Ни перед кем не преклонимся,
Лишь пред тобой, Господь, склонимся.
Перекосился лик царя.
Он завопил: - Еврей, ты зря!
На Бога зря ты уповаешь.
Вот будешь брошен в печь, узнаешь,
Поможет Бог тебе, иль нет?
-Минует ночь, придет рассвет, -
Ему еврей так отвечал.
И вечер скоро уж настал,
И печь уже раскалена-
Во чрево жертву ждет она.
Тогда связали всех троих,
Втолкнули в печь, закрыли их…
И долго пламя бушевало.
Вот ночь ушла, светлее стало.
Царь двери печи отворил
Жар полыхнул - он отскочил.
Четыре мужа во печи
Среди огня стоят они.
И изумился царь халдеев:
- Велик и грозен Бог евреев, –
Душой трепеща, прошептал:
- Он даже ангела послал,
Чтобы спасти своих рабов.
И из евреев всяк готов,
Богам другим, чтоб не служить-
За это голову сложить…
И царь приказ свой издает:
Всяк, кто хулу произнесет:
Евреев Бога оскорбит -
Был бы немедленно убит…
С тех пор минуло много лет,
Царя халдейского уж нет.
И истукан злотой забыт,
А Даниил уж состоит
На службе нового царя,
Свой хлеб он ест пока не зря:
Дела его идут успешно…
Вот царь решил, увы, поспешно
Его за службу наградить:
(Чином большим вознаградить).
Сатрапы царские узнали
О том, и способы искали,
Как бы еврея погубить:
Негоже иудею быть,
Над ними, властвовать в державе!
На то халдеи только вправе.
Недолго думая как быть,
Сатрапы начали следить
За Даниилом, но напрасно.
На службе шли дела прекрасно,
Его ни в чем не уличить:
Служил он честно и ловчить
Перед царем своим не мог.
Итак, никак они предлог
Сгубить еврея не найдут.
К царю, отчаявшись, идут.
И говорят ему: - Наш царь,
Живи во веки, Государь!
Мы согласились меж собой:
Царь, повеленье дай, и твой,
Нарушит кто-либо приказ -
Ко львам пусть будет брошен враз.
Должно, в указе говориться,
Что тридцать дней нельзя молиться,
Нельзя молиться никому-
Царю лишь можно одному.
И, вняв сатрапам, утвердил,
Печатью царь указ скрепил.
Ибо не видел в нем подвоха-
Даниил решил, что дело плохо,
Но все ж себе не изменял:
Будь утро, вечер - он стоял
Лицом к царь – городу, молился.
И, подглядев то, обратился
К царю персидскому сатрап:
- Мой царь, внимай, что скажет раб.
Приказ тобою утвержден,
Коль кто взывает к Богу, он
Немедля брошен был бы львам,
Ты в этом тверд, скажи, царь, нам.
Или нарушишь свое слово?
- Как было в старь, так будет снова!
Сатрапы, вам того ль не знать:
Нельзя законы изменять,
Великой Персии моей.
-Мой царь, а есть вот иудей…,
Указ ему твой нипочем.
Он Бога просит ночью, днем…
- И кто он?- быстро царь спросил.
- То твой помощник Даниил.
И омрачился лик царя:
- Видать, указ подписан зря.
Его теперь не изменить.
И как мне? Как мне поступить?-
И до заката он решал.
Затем еврея приказал
Он бросить львам во ров глубокий.
Ему, печальный, одинокий
Царь на прощанье говорил:
- Ты не погибнешь, Даниил.
Твой Бог, от львов тебя спасет.
(Как будто ведал наперед).
Затем в дворец свой заспешил.
И опечален царь так был,
Что от еды он отказался-
И ночку всю без сна остался.
Но вот рассвет, уж день настал-
Печальный царь пред рвом предстал.
И кликнул громко: - Даниил!
Смог Бог спасти тебя? – спросил.
И слышит голос царь в ответ:
- Моей вины пред Богом нет,
Пред ним я чист, как пред тобой.
Мой Бог великий и живой!
Ко мне он Ангела послал,
От львов сей Ангел защищал!-
Отрады полон и дивясь,
Подумал царь, что, отродясь,
Сего никто не видел чуда:
Среди голодных львов покуда,
Еще никто не уцелел…
И, весь, дрожа, он повелел
Еврея изо рва достать,
Чтобы потом ему сказать:
-Твой Бог велик и мудр, еврей,
Ты спасся верою своей.
Затем сатрапам приказал
Всех, кто еврея обвинял,
Немедля бросить в ров, ко львам,
И поражен был, видя сам,
Что, не достигнув еще дна,
Их плоть была сокрушена.
И Дарий свой закон издал:
- Чтоб всякий в царстве трепетал,
Перед Могучим Богом вечно!
Несокрушимо, бесконечно
Его владычество везде!
Будь то на небе, на земле!
Славгород-Минск Беларусь 2000 т