– И пела - скучаю,
Танцуя на стойке,
Испуганной, бойкой,
Ровно настолько… да!
Лишь для него я -
Подпели стаканы,
В стране канкана -
Безумны здесь всегда*… - Саксофон взорвал радужные брызги, осыпая искусно сервированный стол.
Французское контральто приглушало отблески призмы сознания, подчеркивая особую обстановку ужина.
В центре разнообразия соусов и закусок, уже стояло запеченное сладкое мясо.
Для особой гостьи Майкл разрезал рулет, заправленный дорблю посередине, вынув лучший кусок.
Kabinet восемьдесят пятого плавно заструился в бокалы, вслед за - Elle voulait jouer cabaret - la Patricia Kaas.
– Не дурно… - оценила Лиза, оттеняя рулет глотком зрелого вина.
– Я всегда утверждал, и буду утверждать, что эта француженка - великая продолжательница традиций блюза, а не просто эстрадный полуфабрикат.
Майкл улыбнулся, и, прикрыв глаза, плавно перевернул содержимое рюмки.
– Я ценю изысканность обстановки… – поправила его Лиза, – но в данном случае я имела виду правильность приготовления рулета, не оспаривая талант исполнителя.
А вот «Столичную» с этим изыском - не советую - водка перебивает вкус.
Она сама отрезала еще ломтик от сочного куска.
Майкл рассматривал её, любовался - с каким упоением собеседница смакует праздничное блюдо.
Ведь это был действительно праздник - день, когда две независимые личности поняли, как выйти из построенных вокруг них исчерпавших себя систем.
– В конце я решил позволить себе некоторый отход от канонов… – выдохнул он осторожно. – Все-таки это мой последний уикенд на родине.
Тепло приятно разошлось по телу.
Он знал, что Лиза не его женщина, и уважал её выбор, уважал её опыт. Но что-то, связывающее их неуловимой минорной струной, было между ними.
Как между отражениями в зеркалах.
Майкл медленно привстал из-за стола, и направился за десертом.
Проходя на кухню, он бросил мимолетный взгляд на остатки туши, темнеющие в проеме угловой комнаты.
– Играть хотела в кабаре,
Не официанткою из зала.
«Хоть руки были грязные,
Но сердце чисто»
- Бог сказал ей… – Пела француженка, и Лиза стала мучительно вспоминать те вещи, которые глубоко в ней самой запрятали таблетки и рецепты врача.
Музыка играла, а в голове прокручивались - мясной рынок, первая любовь и предательство близких.
Месяцы в палате, и первый - ложный вкус свободы.
Сергей вытащивший, в конце концов, её из этого кошмара.
Эти воспоминания больше не причиняли ей боль.
Всё, вместе с пытками Бладхаунда, прокручивалось теперь как фарш и… исчезало.
Лизе захотелось немедленно позвонить Сергею и обрадовать его, что вот теперь-то будет точно всё хорошо.
В комнату вошел Майкл, с креманками наполненными десертом.
– Я предлагаю сделать следующее… – доверительным тоном начал он, погружая длинную ложечку в сливки.
– Закончим спокойно ужин.
Потом я выйду ненадолго.
Вы пока вымоете посуду и протрете отпечатки.
Затем спуститесь во двор.
Я буду ждать там.
Он задержал голову в приветливом поклоне.
Лиза, ответила тем же.
Ужин неизбежно приближался к завершению.
* * *
До рейса - SU315 Шереметьево – D - Нью-Йорк (JFK1), оставалось час с четвертью.
В который раз уже Сергей нервно достал свои карманные часы, и со стуком закрыл крышку с фарфоровой вставкой.
С Лизой они договорились встретиться за два часа у Tax free, но любимой всё ещё не было, и в голову уже лезли подлые, неприятные мыслишки.
Полицейский - дежурный разглядывал от нечего делать витрины с рядами X.O. и V.S.O.P.
Сергею же начинало казаться, что этот молодой человек в форме - вовсе не бездельничает неподалеку...
* * *
Звезды заснули на водной глади.
Слегка покачиваясь, в медном тазу храпели Малая медведица с Кассиопеей.
Лиза подсела ближе.
В небе старого арбатского двора, перед ней стали пролетать кадры из другой, но в чем-то похожей, жизни уволенного офицера, наемника, любимца Беспробудной Тоски**, ставящего честь превыше человеческого фактора, сделавшего его безжалостным убийцей.
Таким же – как и она сама.
* Припев из песни Elle Voulait Jouer Cabaret
** Игра слов blue devils — уныние, хандра - синий дьявол - песня африканских рабов.
След. Глава: http://www.stihi.ru/2012/09/08/6955