Вереницы птиц караваном уводят на север,
эшафоты в цветах и полные петли,
яркие ленточки ножевых ранений
льются отовсюду, как из деревьев.
Ночи или дни? Поди, разбери, если глаз нет.
Жестокий допрос ромашек на лугу.
Я иду по краю синего неба,
облака промочили мои старые ботинки,
а время моё течёт из правой руки прямо в левую…
Звёзды выходят на берег
лазурного моря без края и выси,
а ноги всё топают по эшафотам,
мечи всё кусают гребни волны,
а рыбы выходят на сушу, но это
не даст им ни счастья, ни воздуха в жабры.
Подсолнухи отвернулись от людей к солнцу,
Зрачок вырвался из-за стекла мёртвого глаза,
И мотыльком порхнул на свечу.
Просто дерева зелень желтеет по осени,
а весна — ненормальная шизофреничка,
иначе с чего бы ей было так весело,
когда везде вокруг смерть и война?
Дожди идут в крестовый поход,
артиллерия бьёт из окопа по птицам,
как дети стреляли из рогатки по окнам
нашего мироздания и чужого космоса,
где странные, крылатые людишки
смотрят на нас и диву даются,
что мы всё живём и живём, а они давно умерли.
Флаги развиваются по ветру в пыль,
пыль собирается в камни и чаек на скалах,
или тихо оседает на петли и автоматы.
Солнце светит всем, кроме меня.