Поскольку был монарх всесилен,
То был весьма любвеобилен.
Роились при дворе как мухи
Маркизы и простые шлюхи.
Ничем Людовик не смущался
И никогда не пресыщался.
Родившись откровенной дурой,
Здесь попадали в Помпадуры.
Версаль притоном стал разврата.
Король с улыбкой виноватой
Все новых приводил любовниц
И превращал потом в сановниц.
Там, демонстрируя наряды,
Носились женщин кавалькады.
При помощи монеты звонкой
Дрессировались как болонки.
Хотя и был король всевластен,
Но был конец его ужасен.
Не избежал-таки ни разу,
Не подцепить чтобы заразу.
Следа помпезности и лоска
В нем не осталось, как из воска
Лицо под париком торчало,
И это было лишь начало.
Он оспу подхватил к тому же
И очень сильно занедюжил.
Как будто к Богу впал в немилость,
Все тело струпьями покрылось.
Стонал он как умалишенный
И умер, известью гашеной
Засыпали гнилое тело
И доброе свершили дело.
Изрек давно мудрец когда-то,
Что в мире есть за все расплата.
Неважно, ты король иль нищий,
Червей могильных станешь пищей.