Ночь вырывает по кускам своё,
берёт меня горячим,
но даже затухающие угли
не оставляет мне взамен,
и, выпивая серебро её,
глухим я и незрячим
губами ощущаю, как округлы
подкожные изгибы вен,
и как пульсирует безумно плоть
в моих руках живая,
как яростные изливает токи,
как доминирует и бьёт…
Я ощущал животное тепло,
в объятиях сжимая
тебя в немом телесном диалоге,
оргазма запустив отсчет…
Но холод утренний встает росой,
в кострище только пепел,
и ёжится, дрожит, томится тело,
а память, осязая, пьёт
рельефы плеч, спины, запретный зной
волнистых светлых плевел
вокруг фаллического беспредела,
который лишь сигнала ждёт…