Мужчины и женщины с грустными глазами курят папиросы.
А как у них у всех дела никто и никогда не спросит.
И лишь только папиросы, сигары, сиги, сигареты,
Знают вопросы на все ответы.
Да да, именно в такой форме выражаясь,
Под музыку Тьерсена, смотря на фото своих детей,
При этом умиляясь.
И им бы задуматься о жизни, о совершенном,
Или же ещё совсем несбыточном,
А не в который раз затягиваться.
Вот та женщина могла бы быть актрисой,
Умело на сцене притворяться, что влюблена, или спит,
Или же она боится.
А ей остается лишь имитировать оргазм
В своей квартире, точнее в квартире своего мужа,
Который с вечной щетиной, вечно злой и всеми недовольный.
И ею недовольный тоже.
Она даже может получать иногда по роже,
Я извиняюсь, по лицу конечно же,
Но это как то всем без разницы.
А вон тот мужчина, да, в руках который крутит Беломор,
Хотел стать архитектором,
Чтоб строить замки, и чтоб себе построить статный дом,
Где б жил он с любимой женой и парочкой детей,
С собакой, садом и машиной.
Но стал, увы, водителем такси,
Живет он с мамой в двушке,
На краю Москвы,
Иногда выходит и гуляет с ней,
Ведь мама на коляске,
Почти уже совсем ослепла.
Не сердце у неё, а давно уж горстка пепла.
Ох. эти сигареты.
Вернуться бы на много лет назад, где все эти
Женщины, мужчины- дети.
В тот момент. когда решается судьба,
В тот момент, где надо отказаться от затяжки
Сигареты.