В старом доме, в большой позолоченной клетке
Птица серая долго тоскливо жила.
Всё сидела на толстой ореховой ветке,
Всё молчала, ни ела она, ни пила.
А малышка-хозяйка кормила её шоколадом
И шептала секреты ей по вечерам у окна.
Пела песни весёлые, с клеткой гуляла по саду,
Огорчалась, увидев, что птица грустна.
Только птице большой
Всё свобода милей,
Сколько песен ни пой,
Сколько слёзы ни лей.
Но однажды малышка-хозяйка видать позабыла
Запереть дверцу клетки на толстый замок золотой.
Птица вышла на волю и в небо осеннее взмыла,
И заплакала девочка, слёзы стирая рукой.
- Ну куда же ты? Скоро морозы начнутся.
Нет гнезда у тебя и друзья уж давно не поют.
И подумала птица: - А может быть, стоит вернуться
В хозяйкины тёплые руки, где плачут и ждут?
Только птице большой
Всё свобода милей,
Сколько песен ни пой,
Сколько слёзы ни лей.
Если осень ветрами завоет-засвищет,
Тень большая и серая вдруг за окном промелькнёт.
Знайте, - ищет друзей своих птица та, ищет
И в небе дождливом зовёт их, тоскливо зовёт.
Ах как поздно, как поздно ты вырвалась птица -
Все друзья улетели на юг, перестав тебя ждать.
И подумала птица, - а может быть, ей возвратиться
К малышке-хозяйке и тихо в тепле зимовать.
Только птице большой
Всё свобода милей,
Сколько песен ни пой,
Сколько слёзы ни лей.