Я видел лошадей,
которым двести лет.
Они уже совсем
не требуют дороги.
Они овёс жуют,
а дышат на рассвет,
зелёным глазом ждут
подвоха на пороге.
Подвижный конвоир
придёт издалека, -
то в ране пулевой,
то в колотой и дикой.
И в лошадиный храп
вонзится та рука
под ногтем с ободком
да духом земляники.
Скачи же, мой табун!
Скажи, ты мой табун...
Я брошу все табу,
немыслимые вехи.
Пусть скачут чередой
хоть в город, хоть в аул,
где выпускает птиц
тщеславец из прорехи.